Так мы и сделали; и поели мы, и попили, и отдохнули, и ни в чём-то не знали отказа, кроме как в одном только: в позволении вернуться домой к нашим возлюбленным и к госпоже лучшей, чем эта вздорная и заносчивая кукла. Но на следующее утро, когда предстали мы перед Королевой, она нас не узнала; и снова пришлось нам объяснять ей, что мы – Дар; и снова окинула нас ведьма злобным взглядом, и снова припомнила сестру и её наказ касательно нас. Так продолжалось много дней, пока, наконец, не запомнила госпожа, кто мы такие; и, по совету сестры, никогда не обращалась она с нами дурно, хотя мы-то видели, что досадно ей сдерживаться, и не говорила с нами более грубо, нежели по скудоумию своему привыкла; и было у нас в руках всё необходимое для поддержания жизни, и не особо обременительным казался наш удел.
Оказались мы на острове три года назад; а месяц спустя после того приплыла сюда на своей ладье твоя ведьма, и приветствовала нас при встрече, и спросила, усмехаясь, разве не великодушно поступила она, обеспечив нам жизнь столь отрадную? «О да, более чем великодушной сочли бы вы меня, – молвила колдунья, – узнай вы, что выпало бы вам на долю, кабы не моё заступничество». Мы, по правде говоря, не видели особого великодушия в том, чтобы похитить нас у наших возлюбленных; но мы благоразумно придержали языки, ибо рабам приходится целовать палку.
Через два дня ведьма покинула остров, но впоследствии приезжала ещё не раз и не два, пока не узнали мы секрет Посыльной Ладьи и её заклинание; однако не догадывались мы, что судно заговорено против нас. Потому однажды, когда пробыли мы на острове чуть менее года, мы спустились к ладье в предутренних сумерках, и поднялись на борт, и обагрили кровью нос и корму, и проговорили слова заклинания. Но тотчас же поднялся жуткий шум и грохот, и загремел гром, и задрожала земля, и на озере расходились огромные волны, и не смогли мы сдвинуться с места, пока не прибежали к нам обе ведьмы: они вытащили нас на берег и отвели в дом и в ту самую темницу, где ныне веселимся мы и пируем. Здесь претерпели мы наказание, о котором, дорогая гостья, мы тебе ничего не скажем. Вот почему никогда после не осмеливались мы бросить вызов приключению Посыльной Ладьи, но жили в праздной скорби и позорной лености, пока небеса не послали нам в помощь тебя, дорогая сестра и гостья.
Но чем закончился королевский суд, и что случилось на поле сланцевого песчаника, и чем завершился турнир для наших паладинов, мы ведать не ведаем и не можем сказать тебе, живы ли они ещё; но ежели живы, то к ним хотели бы мы послать тебя с поручением, а о таковом расскажем мы тебе во всех подробностях завтра. Таков, милая, конец моей истории».