А в комнате, закрыв дверь и на всякий случай осмотревшись, я села рядом с Аной на диване и все рассказала. Решила почти ничего не утаивать. Рассказала о странном происшествии ночью, о купаниях в озере с наполненной магией шиагов водой, о самочувствии Фиалины. О том, что не доверяю шиагам, а все они считают нас своей собственностью, с которой можно делать все что угодно.
— Они даже насилие могут позволить себе. Видела бы ты взгляд Кори! Она казалась испуганной, забитой… И эти ужасные синяки на запястьях. А ведь до этого я утешала себя мыслью, будто Халраш один такой…
Какое-то время Ана молчала, в задумчивости глядя на меня. Похоже, рассказ ее на самом деле впечатлил.
— Но Арейш… он ведь не такой?
— Арейш? — удивленно переспросила я. Даже закрутились в голове панические мысли. А что, если зря рассказала? Что, если Ана теперь меня сдаст, что, если побежит к Арейшу, который ей так понравился? — Нет, Арейш неплохой. И вряд ли способен, как Халраш, на такое же насилие. Но ты пойми. Он ведь ничего мне не сказал, не предупредил, что ночью произойдет что-то страшное.
— Но ты сама говоришь, что никто из других девушек этого не видел. Они все спали. Может, Арейш думал, что ты тоже будешь спать? А зачем предупреждать о том, что ты все равно не увидишь?
— Так-то оно так. Но, по-твоему, это вообще нормально? С нами здесь делают непонятно что и даже ничего не объясняют! Не считают нужным объяснять, потому что мы всего лишь собственность.
— Ты права. Это неприятно. И что ты теперь собираешься делать?
Я перевела дыхание и решилась:
— Собираюсь сбежать.
Чуть помедлив, Ана спросила:
— Когда?
— Сегодня ночью.
— Для этого был нужен мед? Но кого ты собралась усыплять?
— Фей. Я узнала, что в саду стерегут феи. В основном, конечно, присматривают за невестами, чтобы те друг другу не навредили и не покалечились. Но в нашем случае и для того, чтобы не позволить сбежать.
— Да уж, — хмыкнула Ана. — Никто и никогда не пытался отсюда сбежать.
— Или пытались, но мы просто ничего о них не знаем…
— И никто никогда их больше не видел? — Ана хихикнула. Потом уже серьезно спросила: — Ты сама-то в это веришь?
Я покачала головой:
— Вряд ли кто-то вообще додумывался отсюда сбежать. Обычно всех все устраивает, а если и не особо нравится, как Кори, например, то все равно даже мысли не возникнет, чтобы не подчиниться великим шиагам. Но, Ана, а ты… ты мне веришь?
— Отчего же не верить? Признаюсь, будь я собой при жизни и окажись на месте этих невест, тоже бы не поверила. Решила бы, что ты просто свихнулась и непременно нужно предупредить шиагов. Но я уже не та, которой была раньше. Пусть я в этом теле застряла на земле, и все-таки смерть изменила меня. Мы все, все мертвые, понимаем гораздо больше, чем при жизни. Я верю тебе. Считаю, что ты совершаешь ошибку. Да, Эвелин, я верю, но с твоим решением не согласна. Арейш замечательный. И ты совершаешь ошибку, сбегая от него.