Санджай задернул занавеску. Ему не терпелось узнать, каким будет следующее знамение…
— Не спится? — поинтересовалась Лали, приоткрыв дверь и заглядывая к нему в комнату. — Представляешь, мне тоже! Бессонница замучила. Не знаю, недуг это или благословение: чем меньше спишь, тем больше видишь, согласен?
— У врачей другое мнение.
— Ты не проголодался? Хочешь, что-нибудь разогрею? Идем, Дипак спит, не бойся. — Она покосилась на свою спальню. — Даже если начнется землетрясение, оно его вряд ли разбудит.
Санджай сел за кухонный стол, Лали достала блюдо с бебинкой и отрезала два толстых куска. Кухня наполнилась запахом миндаля и кокоса.
— А с тобой-то что? Тоже бессонница или разница часовых поясов?
— Ни то ни другое, просто мысли.
— У тебя неприятности? Деньги нужны? — спросила Лали.
— Ничего подобного! С чего ты взяла?
— Знаю я твоих дядьев! Когда умер мой отец, они лишили меня моей части наследства. У меня было, правда, подозрение, что принадлежавшие ему обветшавшие хоромы стоили гроши, но это дело принципа, понимаешь? — С этими словами она достала из сумки кошелек.
— Пожалуйста, убери, я прекрасно справлюсь сам.
— В одиночку ничего не добьешься. Те, кто считает иначе, излишне самоуверенны.
— А твой муж? Он в своем лифте один-одинешенек.
— Дипак работает вместе с коллегой, каждый вечер заступающим в ночную смену. Я мирилась со всеми его причудами, даже с самыми бессмысленными, предоставила ему полную свободу. У меня было к нему единственное требование: чтобы спал у меня под боком.
— Вы вправду уехали из Индии ради того, чтобы жить вместе?
— Не знаю, как там с этим сейчас, но в наше время браки устраивали родители, а молодые даже пикнуть не могли. Но у меня не такой характер, чтобы повиноваться. Дипак не принадлежал к нашей касте, но мы полюбили друг друга и решили: будь что будет, но мы не позволим старым хрычам решать за нас. Мы, конечно, не в полной мере понимали, что значит «будь что будет». Нам пришлось бежать из Мумбаи, иначе твой дед или кто-нибудь из твоих дядьев прикончил бы Дипака.
— Папа ни за что такого не допустил бы!
— Он встал на сторону мужчин, для меня это стало страшным предательством. Сначала твой отец был единственным моим сообщником из троих моих братьев. Он мог бы выступить в мою защиту, бросить вызов архаичным правилам нашего семейства, где царило лицемерие, но он этого не сделал. Хотя напрасно я тебе такое про него рассказываю, это нехорошо…
Была уже глубокая ночь. Санджай и Лали наконец расстались, но ни ему, ни ей так и не удалось уснуть.
В доме № 12 по Пятой авеню все давно спали, кроме миссис Коллинз, у которой прозвонил будильник. Милая немолодая дама, занимавшая квартиру на шестом этаже, надела халат и вышла в гостиную. Там она накрыла черным шелковым платком клетку с попугаем, потом отправилась в кухню, чтобы отпереть служебную дверь. Дальше ее путь лежал в ванную, где она нарумянила перед зеркалом щеки, побрызгалась духами. Снова растянувшись на кровати и укрывшись, она стала листать журнал, чтобы скрасить ожидание.