— Нескольких дней хватило бы, чтобы весь комплект пришел в такое состояние? — опасливо спросил он.
— Это вряд ли. Я никогда не видел такого окисления. Не знаю, какая дрянь булькает у вас в трубах, но пить ее я на вашем месте не стал бы. Реле покрыты белым налетом — это то ли соль, то ли известь, — ответил Хорхе Сантос. — Я отправил запрос производителю. Будем надеяться, что у них на складе найдется еще один такой же комплект или другой, который можно приспособить. Всегда надо надеяться на удачу.
Грумлат искренне его поблагодарил.
Вернувшись домой, Дипак предложил Лали поужинать не дома; так как дело было в четверг, это ее не удивило. Зато ее заинтриговало предложение мужа пригласить на ужин племянника и особенно тон, которым оно было сделано, — подозрительно веселый. Последний раз она видела мужа в таком приподнятом настроении, когда Вират Кхоли, капитан индийской сборной по крикету, был назван каналом ESPN лучшим в мире забивающим.
Впрочем, Санджай все не появлялся, да и час был уже поздний, поэтому Лали предпочла остаться вдвоем с мужем дома.
День, когда я снова начала учиться
Когда я работала актрисой, у меня не было наставника и карьера складывалась не настолько успешно, чтобы я попала в привилегированный клуб. Зато, лишившись половины прежней длины ног, я очутилась в нем, не прилагая никаких усилий. Человеческое тело — невероятно совершенный механизм. Он так задуман, что приспосабливается к любым ситуациям, в нем обнаруживаются удивительные скрытые возможности, пробуждающиеся в случае необходимости. Все это мне объяснил Гилберт, опытнейший физиотерапевт, похожий на тибетского монаха, правда гораздо более непоседливый.
От него я узнала, что, если хочу в один прекрасный день надеть протезы, встать в полный рост, снова начать ходить, мне придется развивать ягодичные и бедренные мышцы. Но прежде чем наступит эта стадия, мне предстоит научиться так крутить колеса моего кресла, чтобы по вечерам не выть от боли; для этого необязательно становиться культуристкой, но нужно беречь грудные мышцы и использовать вместо них дельтовидные. Не ограничиваясь словами, Гилберт заставлял меня трудиться день за днем, сеанс за сеансом. Я считала его невыносимым, ненавидела, высмеивала. Но чем больше я злилась, тем больше он усложнял упражнения, превращаясь в садиста, в палача, не дававшего покоя мышцам моей поясницы, особенно большой ягодичной. Это его я должна благодарить теперь за умение держаться прямо: ноги-то у меня не отросли, я не саламандра, зато я научилась гордо держать голову, мой торс обрел невероятную гибкость, руки обросли мускулами, не утратив женственного изящества. Благодаря Гилберту я уже разъезжаю по городу и согласна с Дипаком: мне никто не нужен, чтобы перемещаться, куда мне вздумается, помехой служит разве что поломка лифта в метро: в этом случае все же приветствуется небольшая помощь.