– Там откуда я, была когда-то казнь «Тысяча надрезов». Суть ее заключалась примерно в том, что вы сейчас видели. На его теле 50 ран. Я не стану его убивать, по своим соображениям, но надеюсь, это его чему-нибудь, да научит. Можете его забрать.
Я поблагодарил его за снисходительность. Вместе с друзьями взяли тело нашего начальника и понесли его на корабль. Я не знаю, кого благодарить за то, что мы все остались живы, но я точно знаю, что не хочу встречаться с этим человеком в схватке по разным сторонам.
* * *
– Надеюсь, теперь мне не будут мешать ужинать, – сказал я, когда подошла Ира. И мы направились на постоялый двор. Там, на нашем столе, уже стоял весь заказ, включая сваренный мною глинтвейн, разлитый по кружкам.
– Сначала содержимое кружки, пару больших глотков, а потом приступай к еде. Молчи, потом поговорим, – прервал я ее, еще до реплики.
Десять минут тишины, нарушаемой только стуком примитивных столовых приборов. Доел я раньше, и сначала допил остатки в кружке, а потом наполнил себе еще кружку глинтвейна.
– Не доешь всего, разговора не будет, – поставил я ультиматум Ире.
Не согласная, но все же вернула тарелку с жареной картошкой и начала доедать, периодически попивая глинтвейн. Когда у нее закончилась первая кружка напитка, я уже допил вторую. И разлил остатки кастрюльки в обе кружки. Позвал подавальщиц, что бы забрали лишнюю посуду. Я просто наслаждался вкусом напитка. Допив, я встал из-за стола, за мной повторила движения Ира. И мы отправились в комнату.
– Ну, рассказывай, спящая красавица, о чем ты хотела поговорить? – начал первым я, так как Ира не решалась ничего произнести, а тишина, длиной в пять минут, напрягала.
– Вы назвали меня дорогим для себя человеком. Кто я для Вас? – задала она вопрос и продолжила, – Вы не ругаете меня, не бьете. Вы только заботитесь обо мне, это не нормально для рабыни.
– Кто ты для меня? – повторил я ее же вопрос, и сразу же на него ответил, – Дорогой для меня человек, не больше и не меньше. И кто тебе сказал, что ты рабыня? Я хотел тебе помочь. Я хотел освободить тебя от рабства. Я это сделал. Как дальше распоряжаться своей жизнью, решать только тебе. Ты свободный человек и сама решаешь свою судьбу. Все это время, я ждал, когда ты вернешься к нормальному восприятию окружающего, что бы мы могли обсудить все это. И пусть это грубо, но спасибо тому парню, что вернул тебе нормальное поведение.
– Свободна… я уже забыла что это такое, долгие семь лет рабства, – и она замолчала, только по глазам я понимал, что у нее идет мыслительный процесс.