— Итак, что привлекло ваше внимание в романе «Дело Артамоновых»? Первым слово предоставляется нашему поэту Цветику, — пошутил я, чтобы разрядить обстановку.
— Почему я первый? — недовольно спросил веб-дизайнер. — Пусть кто-нибудь другой начнет, а я потом.
— Вы не поняли, Алексей. — Мой голос стал строгим. — Здесь порядки устанавливаю я, а вы должны мне понравиться, если хотите остаться в проекте. Прошу вас, начинайте.
— Ну… Приезжает Артамонов.
— Куда? — коварно спросил я.
— В деревню, хочет строить фабрику. Но деревенские его не поддерживают, тогда он идет к их главному…
— К кому? — задала вопрос Галина Александровна, которую я попросил присутствовать на обсуждении.
— К главному, — более уверенно повторил Цветик.
— Должность-то у него как называется? — не отставала наш культуролог.
— Не помню. Да какое это имеет значение? Вы же сами сказали: отметить, что понравилось, что привлекло внимание. А как должности называются — я не запоминал.
— Хорошо, продолжайте. Так что привлекло ваше внимание?
— Ну вот Артамонов этот, сам же из крепостных, то есть деревенский, и фабрику строит в деревне, и сыновья у него тоже деревенские, все трое…
— Да, кстати, — снова перебила его Галина Александровна, — что там с сыновьями? Неужели все трое деревенские, то есть потомственные крестьяне?
Мне показалось, что эта солидная дама, профессор, доктор наук, с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться, но что ее так насмешило — я не понимал. Разве что плохое владение речью нашего Цветика, который называет себя поэтом, но на самом деле с вербализацией не дружит и умеет общаться только с компьютером.
— Конечно, — уверенно отвечал веб-дизайнер, — они же родные сыновья Артамонова, значит, росли все вместе, воспитывались в одинаковых условиях. Вот меня и зацепило: откуда у Петра Артамонова неприязнь к сельским бабам и влечение к умным красивым женщинам. Мне показалось, что автор как-то неубедительно это обрисовал. И без всяких оснований вывел детей Петра умными и интеллигентными. Как они могли вырасти умными и интеллигентными в деревне?
Цветик умолк.
— Это всё? — уточнил я на всякий случай, хотя по лицу поэта было видно, что больше ему нечего сказать.
— Ну… Вроде всё. Вообще скучная книга, мне не понравилась.
Галина Александровна быстро подвинула в мою сторону сложенный пополам листочек. Записку я сразу же прочитал: «Пожалуйста, объявите перерыв на 5 минут, мне нужно кое-что вам сказать».
Я поднялся.
— Прошу прощения, друзья мои, мы с Галиной Александровной покинем вас буквально на пару минут. Пожалуйста, не продолжайте обсуждения без нас.