Пока ничего общего с впечатлениями Владимира я не услышал. Но, будем надеяться, в запасе у Евдокии найдется еще что-нибудь. Впрочем, я не совсем справедлив, она ведь говорила о сопротивлении воле родителей, а этому в «Записках» уделено очень много внимания. Правда, для Евдокии данная сюжетная линия оказалась важной для осмысления вопросов силы и слабости, а моего племянника куда больше волновал вопрос, в чем разница между Алексеем и Ильей-младшим, с одной стороны, и Петром, Яковом и Никитой — с другой, то есть почему одним удалось жить так, как хочется, а другие покорно исполняли родительскую волю.
— Вторым моментом, на который я обратила внимание, было обращение Петра Артамонова с женой Натальей, — продолжала Евдокия. — Не в первые годы их брака, а в последующие. Тут уже говорилось о том, что он поднимал руку на жену, а мне в глаза бросились слова о том, что Петр с наслаждением унижал ее. К сожалению, Горький почти совсем не уделил внимания подробному анализу чувств и мыслей Натальи по этому поводу, а мне хотелось бы понять, как ей удавалось противостоять такому поведению и сохранять себя. Вообще личность Петра мне наиболее интересна, потому что на протяжении всего романа показано, как из доброго и в целом неплохого парня вырастает существо злобное, ненавидящее людей и всю окружающую его жизнь. И еще хочу заметить, что согласна с Артемом: революция ко всему этому никакого отношения не имеет. Когда вернусь в Москву, обязательно поищу материалы об истории создания романа, чтобы понять, почему у него такая неровная структура.
Галина Александровна едва заметно кивнула мне, в глазах ее читалось одобрение. Да и я сам, едва услышав слова Евдокии о личностной трансформации Петра Артамонова, уже вписал ее имя рядом с именами Артема и Сергея.
Ну что ж, бородатого хипстера Тимура я оставил, как говорится, на сладкое. Судя по отчету Юры, юноша не надорвался, читая вчера роман, а с гораздо большим удовольствием ходил хвостиком за нашим офис-менеджером-хозяйственником и вел беседы о популярной музыке времен Юриной молодости. Крайне маловероятно, что Тимур поразит нас глубиной и неординарностью суждений, а вероятнее всего — насмешит всех, таким образом, первую часть обсуждения можно будет закончить на легкой ноте и с хорошим настроением. После этого предполагался кофе-брейк, потом вторая часть.
— Теперь слушаем Наталью, — сказал я.
Девушка говорила совсем тихо, настолько, что иногда приходилось даже напрягать слух.
— А меня очень тронула история Никиты, особенно в том месте, где он пытался покончить с собой, когда понял, что Наталья его не любит. Особенно пронзительно было, — в этом месте голос Наташи предательски задрожал, — когда я читала, что он тайком целовал рубашки Натальи, вывешенные сушиться после стирки.