— Спасибо, Назар Захарович. — Профессор плавно и величественно повернула голову и снова уставилась на молодежь. — Выходит, никто, кроме Натальи, даже приблизительно не представляет себе, о чем идет речь? Тогда кратко объясню. Ирина, вы можете сесть, а вы, Елена Олеговна, постойте пока, мы с вами еще не закончили. Членство в комсомольской организации является обязательным для поступления в высшее учебное заведение, по крайней мере, в столице страны. Если ты не комсомолец и никогда им не был, у тебя есть шанс поступить в институт, если ты гений или у тебя родители на очень высоких должностях. На самых высоких, — выразительно подчеркнула она. — Но если ты был комсомольцем и тебя исключили, проще говоря — выгнали за неподобающее советскому комсомольцу поведение, то ты не поступишь никогда и никуда. Вот теперь, дорогая Елена Олеговна, подумайте как следует, какая судьба ждет вашу ученицу Ирочку, если вы поступите так, как собирались. Вы сломаете жизнь девочке, и только лишь потому, что оказались не готовы к ее вопросу. Может быть, вы найдете какой-то другой выход из ситуации, более приемлемый?
Елена снова подумала и удрученно призналась:
— Тогда я не знаю… Не знаю, что делать.
— Прекрасно. — Галина Александровна хлопнула в ладоши. — Учитель признал свое поражение, теперь мы выслушаем соображения других участников о том, как выйти из предложенной ситуации с наименьшими потерями. Кто хочет высказаться?
Несколько человек попытались заговорить одновременно, и профессор недовольно поморщилась, подняв руку в запрещающем жесте.
— Я предупреждала: никакого базара. По очереди. Поднимайте руки.
Марина оказалась первой, кто взмахнул ладонью.
— Если бы я оказалась на месте учителя, я бы постаралась перевести разговор вообще на другое, — торопливо заговорила она, словно опасаясь, что ее перебьют и не дадут изложить мысль. — Сказала бы, что роман написан очень давно и события в нем — столетней давности, в те времена люди жили совсем по-другому, у них были другие обычаи и порядки, которые нам уже непонятны, и словами они пользовались такими, каких мы никогда не слышали. Ну, то есть я бы сказала, что «птичий грех» — устаревшее выражение, и никто сегодня уже не знает в точности, что оно обозначает, но в романе в принципе много такого, и тут же привела бы пример со свадьбой, всякими гуляньями, песенками и частушками. Или про ярмарку — тоже там много такого, чего в наше время уже нет и объяснить, почему оно было так, а не по-другому, уже никто не может.
Кажется, эта девушка с ядовито-малиновой прядью в каштановых волосах была очень довольна собой. А вот Галина Александровна довольной не выглядела.