– Встроенный бар был тут всегда.
– И вы только сейчас решили посвятить меня в подобную тайну?
– На это были причины.
– Допустим. А ничего, что как раз сейчас я за рулём?
– Вы уже ездили после выпивки. Не нарушайте скоростной режим, следите за дорогой, не лезьте на чужую полосу, и всё будет хорошо.
Николай не стал больше спорить (да и не мог) и с удовольствием сделал пару затяжных глотков.
– И что там не так с этой монетой? – спросил он, подобрев. – Сотня лет, конечно, срок большой, особенно для Америки, но как раз там-то все выпущенные деньги в ходу, насколько я понимаю. Кроме золотых монет, которые изъяли во времена Великой депрессии. Но ведь никель – не золото, если химики нам не врут.
– Не в этом дело. Я пробила на всякий случай эту монетку в разных справочниках и базах. Ну вдруг она засветилась в драматической истории или в чёмто подобном. Фальшивая чеканка, клад, пароль для шпионов, памятный сувенир. За сто лет многое могло случиться. Потому что если нет метки, то для магии поиска нужно знать особенность вещи, привязку к конкретной истории. Проверила я нашу монетку, конечно, и в нумизматических каталогах. Там-то её и обнаружила. Ну не именно её, но точно такую же.
– За сто лет таких монет должно было сохраниться довольно много, – предположил Николай. – Не римская чеканка какая-нибудь.
– А вот и нет. Это очень редкая монета. Раритет. Мечта коллекционера. Никелей с головой Свободы тринадцатого года существует в природе только пять штук или, возможно, шесть. И стоят они по несколько миллионов долларов каждая.
– Ого! – Николай удивился стоимости монеты больше, чем привычным уже магическим чудесам. – И кто-то бросил такую радость в фонтан, на удачу?
– Странно, правда? – усмехнулась овда, но как-то недобро.
– Допустим, некто бросил по ошибке или по пьяни в фонтан коллекционную штучку, а потом спохватился и решил вернуть раритет. Нанял банду байкеров и отправил по нашему следу.
– Сомнительная версия.
– Почему? Несколько миллионов долларов – серьёзный повод начать погоню.
– Сами подумайте. Откуда у обычного коллекционера выход на контагиозную машину, на наши тайные тропки, я уж не говорю о мощных заклятьях?
– Это не случайность, – дошло наконец до Николая.
– Вот именно.
– Что именно «именно»?
– Это та самая монета, запись с ауры которой мне никак не удаётся расшифровать. Та самая мутная запись на свитке с неразборчивым именем и непонятным пожеланием.
– Таких совпадений не бывает, – согласился Николай.
– Не бывает.
Они молчали около минуты.
– Сдаётся, вас, барышня, подставили, – произнёс он, сложив наконец дважды два. – Вернее, нас, так как я теперь тоже в деле. А я уже, можно сказать, вошёл во вкус. Мне так понравилось доставлять людям радость, выполнять все эти их мелкие прихоти…