– Потому что рыцари смерти и их мертвые гончие одними из первых почувствовали уход господина и обезумели, – мрачно пояснил дядя. – У других богов помощники и служители не столь опасны. Их храмы не подверглись сокрушительной атаке изнутри.
Света на миг зажмурилась, пытаясь представить, каково пришлось жителям мира, когда те, на кого они привыкли полагаться во всем, покинули мир, оставив храмы на попечение всего лишь жрецов и каких-то своих сверхъестественных помощников. И те, которые должны были бы защищать, вдруг превратились в угрозу. Представлялось с трудом, но развалины и скребущиеся по камням руки скелетов были более чем красноречивым доказательством происшедшего.
Что-то подобное, наверное, вообразилось и Денису, заторопившемуся с новым вопросом:
– Дядь, а пуганый народ после таких представлений от Зебатовых мертвяков все храмы без разбору громить не начал?
– Нет, – удивился странным выводам племянника Ригет. – Боги покинули Вархет, но их посвященные с метками, дарованными богами, остались. Память и сила поначалу были крепки, пусть божественные чудеса более не случались, но служители Восьмерых все еще обладали дарами богов. Потом, когда за последний порог ступили и они, осталась память, подкрепленная верой и традициями. Для нас, людей Вархета, – ожидание и молитвы о придании силы богам в их великой битве. Восьмерым – страшное сражение за наш мир, жизни и души.
– Как у вас все сложно, – выдохнул Дениска, мало впечатленный драматической речью дяди. Наверное, чтобы проникнуться ею, следовало родиться на Вархете и не читать столько книг классического фэнтези старого розлива, пропитанных патетикой и героизмом от корешка до последней странички.
Света хоть и не рождалась здесь, и не читала, но после рассказа о метках заволновалась. Татушка на затылке неожиданно показалась не забавным украшением, а радиомаяком, по крайней мере, правительственного уровня или красной кнопочкой от черного чемоданчика. И ощущать себя чемоданчиком особого назначения было как-то неприятно и жутковато. Денис-то, как обычно, включился в новую игру и ничем голову не грузил. Светка же, хоть и отличалась легким смешливым характером, привыкла думать за обоих. Нет, Дэн заботился о сестре и всегда бросался на ее защиту, но планировать что-то крупное не умел совершенно, потому что играл с собой и со всем окружающим всегда и везде.
– Кстати, а другие могут, как ты, дядь, увидеть, что мы не маги, а жрецы? – вдруг спохватился Денис.
– Вряд ли, если не будете каждому встречному тыкать под нос свои затылки с метками. Такое, как у вас, носили лишь истинные жрецы богов, получавшие посвящение из дланей богов. Такие жрецы чувствовали друг друга. Но я говорил, что благословленные Восемью не могут жить вечно. Теперь знак жреца не возникает по воле бога, а делается мастером татуировки при посвящении в сан. Таких меток, как ваша, нет больше на Вархете. Никогда не встречал я и такой разделенной надвое силы. Будьте осторожнее, особенно ты, Деньес. Дар Свельты не столь опасен, как твой. Придется осваивать его как можно быстрее.