С другой стороны от дома Долговых пока никто не жил, шли строительные работы. И судя по тому, что именно звуки бетономешалки и гудящего генератора стали слышны громче, двигалась Генка на юг.
Стало страшно. Очень страшно. Длинный узкий проход где-то под землёй. Толща земли над головой. Её словно похоронили заживо. И от ужаса, что она может не выбраться, всё тело покрылось мурашками. Генка покрутила головой — кирпичная стена над головой, кирпичная стена впереди. Тупик.
«Но в чём тогда смысл?» — недоумевала она, глядя на эту свежую кладку, и продолжала идти вперёд. И вдруг — ступеньки вниз. И голоса, усиленные этим колодцем.
— Я понятия не имею что написано в завещании, Кэт, — голос Вайса заставил Генку тут же выключить свет и прижаться к стене. — И тебе не нужно так рисковать.
— Нет, Ник, я всё равно пойду, — женский голос, тяжёлый вздох. — Он мой отец. Я не знаю, как я теперь буду жить без него.
Девушка заплакала, горько, навзрыд.
— Кэтрин, пожалуйста! Не начинай снова. Он и мой отец тоже.
— Ты никогда его не любил, — срывающим голосом возразила она. — Ты ненавидел его, хотя он сделал для тебя всё. Всё!
— Он не простил мне Лизи, — ответил Вайс. — А я не простил ему то, что он мне не поверил. Это она соблазнила меня, она. Подставила, чтобы он от меня отвернулся. И именно её он всегда любил больше нас всех.
— Его убили, Ник! Убили! И это легко мог сделать ты! — всхлипывала она.
— Кэт, я бы мог. Но было слишком рано. Он решил поделить между нами всё своё состояние и после смерти Елены отойти от дел и уехать. Но он ещё только начал. И я как никто другой был заинтересован в том, чтобы он жил.
— Господи, что я буду теперь делать? — и снова рыдания.
— Кэт, ты же знаешь, я не оставлю тебя без поддержки.
— Нет, Ник, — было ощущение, что она вырвалась и отошла от парня подальше. — Только он всю жизнь заботился обо мне по-настоящему. А ты…
— Что я? Договаривай, Кэт, раз уж начала.
— А ты просто бесчувственный хладнокровный убийца, которому нужны только деньги. Ещё больше денег. Как можно больше денег богу денег. Больше ты в этой жизни ничего не ценишь. В том числе и саму жизнь.
Генка попыталась осторожно спуститься, чтобы хоть одним глазком увидеть с кем там Вайс разговаривает. Но в образовавшейся тишине, каменная крошка под ногами зашуршала так громко, что девушка замерла на одной ноге и побоялась шевельнуться.
После небольшого молчания Вайс стал возражать, что девушка не права, и пока они спорили, Генка поторопилась ретироваться.