– Понимаешь, Петя, не все так просто, – задумчиво поделился капитан. – Парень будет водителем у подполковника Климова, а тот уже неделю пешком ходит. Так что придется тебе новобранца в темпе вальса одеть, обуть и научить. Чтобы он б… п… на х… послезавтра сидел за рулем у входа в комендатуру. Усек?
– Усек, – хмуро пробормотал старшина.
– Вот и отлично, – резюмировал капитан и, хлопнув меня по плечу, вышел из каптерки.
Старшина взял у меня военный билет и начал его изучать.
– Сапаров, Сапаров, что-то, парень, у тебя фамилия нерусская, из Чуркестана, что ли, приехал? – недовольно проворчал он.
– А в чем проблема? – хладнокровно осведомился я, демонстративно разглядывая висевшую на стене табличку с надписью «ответственный, старшина Пузенко Петро Михайлович». – Мы все единый советский народ, так нас учит Коммунистическая партия и правительство.
Старшина заткнулся, поняв, что на этой теме может здорово погореть.
Однако, как ни странно, не обиделся. Одобрительно хмыкнув, он сказал:
– А тебе, я смотрю, палец в рот не клади. Бойкий на язык, наверно, активным комсомольцем был.
– Комсоргом, – буркнул я.
– Это хорошо! – оживился старшина. – Осенью мы с нашим комсоргом на дембель собираемся, будем иметь тебя в виду.
К словам старшины я отнесся спокойно, до осени еще было время, а про то, что я был комсоргом на работе, при желании узнали бы все равно.
– Ну что, пойдем на склад, что ли, надо тебя в человеческий вид привести, – сказал Петро и поднялся.
Мы вышли из казармы и извилистой тропкой, сократив путь, прошли к длинному зданию склада. Войдя в неприметную дверь, оказались в маленькой комнатушке, в одной из стен которой имелось окно, закрытое сейчас ставнями.
Старшина забарабанил в него изо всех сил. Через минуту из-за ставен послышался мужской голос.
– Минутку, сейчас открою.
Увидев нас, пожилой старшина-сверхсрочник доброжелательно улыбнулся и заговорил с Пузенко на украинской мове. Они говорили так быстро, что я почти ничего понять не мог. Несколько раз в разговоре проскакивала фамилия моего будущего командира.
Поговорив, сверхсрочник исчез в глубине склада, оставив окно открытым. Оттуда несло кожей и лежалой мануфактурой.
Минут через десять он появился, неся на руках целую кипу одежды и сапоги.
Когда он выложил ее на прилавок, теперь уже я в удивлении воскликнул:
– Ни х… себе.
Передо мной лежала п/ш – полушерстяная повседневная форма солдата, под ней простая хэбэшка, а рядом парадная форма. И все нового образца. Кроме того, яловые сапоги, а не простая кирза!
– Сейчас еще шинелку принесу и зимнюю шапку, – сообщил кусок и снова скрылся в глубине склада.