– Работаем! – Брюе встал к аппаратуре, его пальцы зависли над сложной клавиатурой, больше похожей на синтезатор. – Начали!
Ничего особенного не произошло, но в операционном зале, казалось бы, все перестали дышать. Пальцы Брюе порхали над клавиатурой, Тирват был тоже занят. Периодически профессор и помощник перебрасывались непонятными фразами.
– Поток стабилизирован, процесс перекачки начался. – Тирват оторвался на секунду от своих терминалов и посмотрел на Брюе.
– Поток в порядке, – отозвался профессор. – Время перемещения – восемнадцать минут.
Брюе обернулся к «управляющему», кивнул, мол, все идет по плану. Тот тоже ответил кивком, но в какой-то момент чуть склонил голову набок, словно к чему-то прислушивался.
– Мне нужно отойти на минуту, продолжайте, – сказал он и вышел из операционного зала.
«Управляющий» отсутствовал минут десять, а когда вернулся, то занял свое место у двери, при этом коротко взглянул на коммуникатор. Это не укрылось от внимания профессора, и он понял, что что-то происходит снаружи, но раз «управляющий» молчит, значит, все будет в порядке. Больше всего Брюе боялся, что его попросту пристрелят. Жить хотелось в такие моменты особенно сильно. Сейчас у него было все для безмятежной жизни, для его любимых исследований.
– Поток стабилен на ста процентах, – произнес Тирват.
– Отлично, отлично… – отозвался профессор.
Время шло, медицинские показатели донора были в норме, эмоциональный фон стабилен. Профессор посматривал на таймер и графические полоски, показывающие процесс перекачки данных.
На самом деле сейчас происходило перемещение сознания от донора к реципиенту. Восемнадцать минут требовалось для перемещения памяти и всего лишь две секунды для перемещения самого сознания, или как его называл сам профессор Брюе – Божьей Искры. И это было не какое-нибудь копирование, а полный перенос. Сознание, подсознание, душа, если говорить упрощенно, все это перемещалось всего лишь за две секунды.
– Время! – подсказал Тирват.
– Контроль, – ответил Брюе. Наступал решающий момент, когда сознание человека, который сейчас лежал лицом вниз на операционном столе, переместится в реципиента. – Готовьтесь закрыть разрез-коннектор!
Два медика без суеты заняли место рядом с реципиентом.
– Скачок! – вскрикнул Тирват.
– Принят! – спустя две секунды ответил профессор. – Гаси контакт!
Едва аппаратура была отключена, Тирват принялся отлеплять проводники от тела реципиента. И как только разрез оказался освобожден, медики тут же принялись обрабатывать рану. Концы кожи были сведены вместе и зафиксированы специальными скрепками, швы обработаны и запенены, а поверх наложен пластырь.