– Он не может этого сделать без согласия Джоффа.
– Если ты считаешь необходимым обсудить это с лордом Тайвином, он стоит в Харренхолле со своим войском, – сообщил Тирион. – Милорды, не позволите ли вы мне поговорить с сестрой с глазу на глаз?
Варис встал первым, улыбаясь умильно, как всегда.
– Как вы, должно быть, соскучились по прелестному голосу вашей дражайшей сестрицы. Милорды, прошу вас, оставим их одних на несколько мгновений. Заботы, одолевающие наше несчастное государство, могут немного подождать.
Янос Слинт и великий мейстер Пицель тоже поднялись – один нерешительно, другой величественно. Мизинец был последним.
– Я прикажу управляющему приготовить вам комнаты в крепости Мейегора, – предложил он.
– Благодарю, лорд Петир, но я займу бывшие покои лорда Старка в башне Десницы.
– Стало быть, вы храбрее меня, Ланнистер, – засмеялся Мизинец. – Всем известно, какая судьба постигла двух последних десниц.
– Двух? Если уж вам хочется напугать меня, почему бы не сказать «четырех»?
– Четырех? – поднял бровь Мизинец. – Неужели и другие десницы до лорда Аррена нашли в этой башне свой печальный конец? Боюсь, я был слишком молод, чтобы уделять этому внимание.
– Последний десница Эйериса Таргариена был убит при взятии Королевской Гавани, хотя я не думаю, что он успел обосноваться в башне. Он пробыл десницей всего две недели. А его предшественника сожгли заживо. Перед этими были еще двое – они умерли без гроша в изгнании, но почитали себя счастливцами. Думается, из всех десниц только моему лорду-отцу удалось покинуть Королевскую Гавань, не лишившись имени, имущества и какой-либо части тела.
– Захватывающе, – сказал Мизинец. – Тем больше причин, по которым я предпочел бы ночевать в темнице.
«Быть может, твое желание еще сбудется», – подумал Тирион, но вслух сказал:
– Отвага сродни безумию – так я по крайней мере слышал. Какое бы проклятие ни тяготело над башней Десницы, я, хотелось бы думать, настолько мал, что оно меня не заметит.
Янос Слинт засмеялся, Мизинец улыбнулся, а великий мейстер Пицель с церемонным поклоном вышел из комнаты вслед за ними.
– Надеюсь, отец прислал тебя не затем, чтобы ты докучал нам уроками истории, – сказала Серсея, когда они удалились.
– Как я соскучился по твоему прелестному голосу, – вздохнул Тирион.
– Чего бы мне хотелось, так это вырвать нашему евнуху язык горячими щипцами. В своем ли уме наш отец? Или ты подделал письмо? – Серсея перечитала послание еще раз, с возрастающим раздражением. – С чего ему вздумалось навязать мне тебя? Я хотела, чтобы он сам приехал. – Она смяла пергамент в руках. – Я – регент Джоффри, и я послала ему королевский приказ!