Проводник, показавший нам дорогу, удалился, и мы с Евсеем начали обустраиваться. Но не успел я стянуть с себя шинель, как в окно вагона кто-то постучал. Сквозь покрытое морозными узорами стекло я с трудом узнал лицо Чижа.
Ну и что он здесь делает?
Паровоз уже подал предупреждающий свисток, так что я пулей выскочил из вагона.
– Ты зачем суда приперся? – недовольно спросил я, рассматривая скукожившегося от холода паренька.
В руках он держал перетянутый бечевкой пакет. Рядом с Чижом стоял городовой, который наверняка и указал пареньку правильное окно.
– Ваше благородие, вернитесь в вагон, – забеспокоился проводник. – Мы отправляемся.
Об этом же намекнул второй свисток и клубы пара, заполонившие перрон. Мороз быстро справился с лишней влагой, превращая ее в снег и укладывая очередным слоем на уже припорошенный камень.
– Вам посылку принесли. А ежели там что-то важное? – шмыгнув покрасневшим носом, сказал Осипка.
– Вот ты шебутной, – с улыбкой попенял я, выхватив пакет из рук своего малолетнего помощника. Затем повернулся к городовому и протянул ему серебряный рубль. – Андрей, отпои его чаем и отправь с извозчиком домой.
– Не извольте беспокоиться, ваше благородие, сделаем в лучшем виде, – улыбнулся городовой, опустив руку на плечо Чижа.
– Ваше благородие! – эхом городовому взмолился за моей спиной проводник.
Третий свисток паровоза слился с лязгом тронувшегося состава, так что мне пришлось запрыгивать в вагон на ходу.
Ответвление Топинск – Омск протянулось почти на четыреста километров, и, учитывая движение паровоза зимой, на месте мы будем не раньше утра. Так что времени у нас было навалом.
Евсей с задумчивым видом уставился в окно, и ничто не мешало узнать, из-за чего же бедолаге Чижу пришлось бежать по снегу почти через половину города.
Избавившись от бечевки и серой бумаги, на который был написан наш адрес, я увидел длинную и узкую деревянную шкатулку. Поднятая крышка открыла моему взгляду некий предмет, завернутый в бархатную ткань, и лежащий сверху лист бумаги.
Я узнал и почерк, и легкий аромат, исходящий от послания.
«Милый мой видок, прости за внезапное исчезновение, но иного выхода у меня не было. И все же пишу не для того, чтобы извиниться. Помнишь небольшой казус с видением? Так вот, в нем я увидела тебя в момент смертельной опасности, и в руках ты держал то, что находится в ларце. Похоже, такая у тебя судьба – получать передарки, ставшие свидетельством былой любви. Надеюсь, мое подношение будет не менее полезно, чем разбитое сердечко. Буду помнить тебя.
Р. S. Воткни в какую-нибудь щель и проверни рукоять».