Я представила глаза своей начальницы, услышавшей такое от всегда безотказной Милены, и хихикнула. Она бы просто ушам своим не поверила. – «Перестаньте на мне ездить!». А потом мне представилось во всей красе перекошенное лицо Людочки и заставило по-настоящему расхохотаться. Вообще-то, стоило попробовать хотя бы ради эксперимента – решила я. Обязательно так и сделаю, надо только слова запомнить.
– Хорошая девочка – это девочка, лишенная самоуважения, лишенная чувства собственного достоинства. – продолжала Донара Зурабовна. – Она не чувствует себя достойной любви! Вот что думает Хорошая девочка. – Хозяйка снова перешла на щебетание, приложив маску с умильной рожицей: – Если я покажусь миру, такая, как есть, кто же станет меня любить? – она театрально вздохнула и продолжила: – И что в результате? Хорошая девочка живет не своей жизнью, а той, которую ждут от нее другие. Муж, родители, родственники. Да неважно кто, даже соседи или сотрудники по работе. Она предает свою собственную жизнь, свое предназначение из страха кому-то не угодить, из страха лишиться любви!
Донара повысила голос, видимо преследуя цель вдолбить в мою неразумную голову эти простые истины.
– Она предает саму себя! И что гораздо хуже – она предает Того, Кто создал ее, для ее собственного предназначения.
Она задумчиво прошлась по комнате, давая мне время осмыслить всю глубину проблемы.
– Все из страха, что иначе меня не будут любить. – Донара Зурабовна сказала это из-под маски Хорошей девочки, а затем подытожила, убрав ее: – Можно прожить жизнь, следуя своему предназначению, а можно растоптать ее в страхе не угодить кому-то другому. – Она подошла к окошку, приоткрыла его пошире и замерла, вдыхая свежий после дождя воздух.
Мы помолчали. Подумать и правда было о чем. Мое внимание снова привлекли маски, выставленные на полочке и фото семьи Донары Зурабовны, висящее рядом в красивой резной рамочке. Живые люди интереснее масок. – вдруг поймала я себя на мысли. Интереснее именно своими неповторимыми особенностями, щербинками и выпуклостями. А маска – она идеальна, но не жива…
– Понимаешь, – Донара Зурабовна мягко опустилась в кресло, – то, как мы живем свою жизнь, можно сравнить с тем, как мы варим кашу. Действие одно и тоже, какую бы кашу мы не варили. Достать кастрюльку, развести огонь, налить водички, всыпать ингредиенты, перемешать содержимое и вуаля! Каша готова!.. – Она сделала приглашающий жест рукой, как будто и правда перед ней стоял горшочек с кашей. Но от того, что конкретно мы положили в кастрюльку, зависит конечный результат. Кашу все варят одинаково, но вкус у нее всегда разный. Мед любви в нее положили или гной страха.