Рихард фон Кюльман в ответ на эти слова кайзера кивнул головой. Тот путь, на который свернули события после разгрома германских армии и флота в ходе операции «Альбион», вполне устраивали этого искушенного в политике человека. Еще бы, он и в нашем прошлом являлся сторонником честного и равноправного мира с Советской Россией, но был вынужден уступить давлению генералов во главе с Гинденбургом и Людендорфом, хотевших всего и сразу. Вот что он писал в ноябре семнадцатого, после захвата власти большевиками:
«Теперь большевики пришли к власти, сколько времени они сумеют продержаться – сказать невозможно. Им нужен мир, чтобы укрепить свою собственную позицию, с другой стороны, в наших интересах использовать этот период, пока они находятся у власти (а период этот может оказаться коротким), чтобы добиться сначала перемирия, а затем, по возможности, мира. Заключение сепаратного мира означало бы достижение намеченной цели, а именно – разрыва между Россией и ее союзниками… Как только бывшие союзники бросят ее, Россия будет вынуждена искать нашей поддержки. Мы сможем оказать России помощь разными путями: во-первых, восстановив железные дороги (я имею в виду немецко-русскую комиссию под нашим контролем, которая займется рациональной и координированной эксплуатацией железных дорог, чтобы быстро восстановить движение грузов, затем – выдав ей значительную ссуду, необходимую для сохранения своего государственного механизма. Это может иметь форму аванса под обеспечение зерном, сырьем и т. д. и т. п., которые Россия будет поставлять нам под контролем вышеупомянутой комиссии. Помощь на такой основе – масштабы ее могут быть увеличены по мере необходимости – будет, на мой взгляд, способствовать сближению между обеими странами».
Все случилось так, как он и хотел – большевики не только взяли власть бескровным и легитимным путем, но еще и смогли удержать ее. Мир с Россией был заключен именно на тех условиях, каких хотело и германское министерство иностранных дел. Забор британской «идеальной блокады» рухнул на всем протяжении восточной границы. Да это было и немудрено – забор этот ломали с двух сторон. Советской России, изнывающей от жестокого товарного голода, были нужны германские промышленные товары и оборудование. А Германии требовались поставки русского продовольствия и сырья. Железные дороги в восточном направлении были восстановлены и без помощи вышеупомянутой комиссии, и товарооборот с Советской Россией рос не по дням, а по часам. Призрак голода отступил от Второго Рейха, и положение из критического стало просто тяжелым.