Призрак Великой Смуты (Михайловский, Харников) - страница 167

Было там и в-шестых, и в-седьмых, и в-восьмых, и так далее. Но с каждым выступлением против авторитет Чернова, по странному стечению обстоятельств почему-то находившегося на свободе, падал все сильнее и сильнее. Советская Россия усиливалась, а странного никчемного человечка с гривой седых волос и сахарной улыбкой корежило в приступах дикой злобы. Все шло не так, неправильно, не по его заветам, и во власти вместо велеречивых интеллигентов оказались какие-то грубияны: наполовину профессиональные большевики, наполовину кадровые офицеры. На любое насилие они отвечали насилием, во внутренней жизни на первом месте для них были слова «приказ» и «дисциплина», и та революционная Россия, которую они строили, пугала и ужасала Чернова и подобных ему политиков. Вместо того чтобы разгромить, разобрать по кирпичику чудовищное и нелепо громоздкое, с точки зрения Чернова, здание Российской империи, эти безумцы задумали просто перекрасить его в красный цвет и поменять вывеску на фасаде. И самое главное – за этими безумцами пошли люди, хороня заживо все то, во что он верил и к чему стремился.

Теперь же, когда все было потеряно и на выборах возглавляемые им правые эсеры даже не попали в новый советский парламент, Чернову больше не было причин оставаться в Советской России. Он запросил разрешения на выезд в Швецию, которое, к своему величайшему удивлению, тут же получил безо всяких проволочек.

Новая Советская Россия выбрасывала господина Чернова и ему подобных, брезгливо отряхивая руки. Им теперь оставалось лишь упаковать чемоданы и отряхнуть прах с подошв своих сапог. Конечно, вскорости взамен этих никчемных людишек через границу в обратном направлении полезет совсем другая микрофлора, вроде Савинкова, поднаторевшая в заговорах, шпионаже, терроре и убийствах. Но это никак не облегчит участь р-р-р-революционных краснобаев и демагогов, выброшенных прочь за ненадобностью. Впрочем, и тем, другим, тоже ничего не светит, ибо только та революция чего-нибудь стоит, которая умеет себя защитить.


28 апреля 1918 года. Петроград, Таврический дворец. Секретарь делегации Османской империи на переговорах с правительством Советской России юзбаши Гасан-бей

Позавчера наша делегация во главе с Мехмед Ферид-пашой прибыла в Петроград. Мы отправились из Севастополя на спецпоезде, который доставил нас в столицу Советской России с удивительной скоростью – всего за двое с половиной суток. И это в стране, в которой лишь недавно закончилась смута. Ну, или революция, как принято здесь говорить – сначала одна, а потом и другая.