Самое забавное, что девица сия ни дня не «чалилась» и нахваталась воровского жаргона у своих знакомых из числа каторжан. А ведь она выросла в приличной семье и успела до революции окончить гимназию в Чите.
В Забайкальскую бригаду Красной гвардии генеральская дочь пришла сама, исключительно по идейным соображениям. Еще во время учебы в гимназии она связалась с анархистами-максималистами. Эти ребята были полными отморозками, даже по сравнению с обычными эсерами. Анархисты-максималисты проповедовали голый террор и эксы, причем убивали они всех подряд – жизнь человеческая для них была дешевле полушки.
– Товарищ Лазо, – воскликнула она, помахивая кистями цветастой плюшевой шали, – да что вы слушаете этого… – она завернула такое нецензурное словосочетание, которое не сразу бы выговорил даже пьяный боцман.
В ответ я тщательно объяснил дамочке, куда ей пройти, особенно досконально обрисовав все повороты нелегкого пешего эротического пути. Сергей Лазо, как истинный интеллигент, при этом поморщился, а «Ниночка-гимназисточка», вспыхнув лицом и бросив в меня испепеляющий взгляд, бросилась к выходу, поигрывая на ходу полными бедрами и стуча по полу каблучками офицерских сапог с кисточками на голенищах. Несколько мгновений спустя дверь бывшего станционного ресторана громко хлопнула, поведав о том, что Ниночка Кияшко покинула нас в весьма расстроенных чувствах.
– А по-другому с этой публикой никак нельзя, – ответил я на невысказанный вопрос Лазо, – если раззявите варежку и будете строить из себя интеллигента, они сначала сядут вам на шею, а потом и сожрут к чертовой матери. И не смотрите на меня так, не женщина сейчас стояла перед нами, а голодная и сексуально неудовлетворенная самка собаки, любительница острых ощущений и чужой крови. Именно это ищет она в революции. Живи она в Древнем Риме, так не пропускала бы ни одного представления с кровавыми гладиаторскими боями и получала бы особое удовольствие, опуская вниз большой пальчик, тем самым обрекая на смерть несчастного человека, который не сделал ей ничего плохого.
– Знаете, товарищ Бесоев, – после небольшой паузы со вздохом произнес Лазо, – мне кажется, что сия особа отправилась как раз к тем, о ком мы только что с вами беседовали. Думаю, что и у вас, и у меня в самое ближайшее время могут быть серьезные неприятности.
– Ну, Сергей Георгиевич, – попытался отшутиться я, – бог не выдаст, Кияшко не съест.
Но, заметив, что Лазо не улыбнулся моей шутке, я стал серьезнее.
– Спасибо за предупреждение, – произнес я, – мы примем соответствующие меры. А вам, товарищ Лазо, мы сегодня же пришлем бронежилет. Хорошая штука – может защитить от пистолетной пули. Винтовочную он, правда, не держит. Главное же, надо, не теряя время зря, составить списки каторжников и прочих лиц, склонных к насилию и грабежам, и разоружить их. И необходимо более строго подойти к тем, кто нарушает закон. Власть в Забайкалье должна быть только одна – советская. Никакой другой, а уж тем более власти воров и убийц, здесь не будет.