Благо, что в пальцевых узорах заложены сложные комбинации, рождая миру огромное разнообразие индивидуумов.
Получив желаемое – образец почерка и дактилоскопию пальцев Потап удалился. Для экспертизы нужно время. Задача Бориса состояла в том, чтобы в краткий отрезок времени разговорить Ухватова, хотя такой экспромт подчас приводил к серьёзным упущениям, требующим повторных допросов. Иногда это сильно осложняло и замедляло расследование. Борис был готов к любому исходу, убедив себя в виновности сидящего перед ним. Собрав волю в кулак, он развернулся от окна к сгорбленному, как старик, мальчишке, и начал допрос.
Если бы не нос с горбинкой и пушковые усы, то хлипкое создание сошло бы за девушку.
– Предупреждаю, что препираться бесполезно! Ты убил Надю?
– Я? Я не знаю, кто такая Надя, – он так правдиво выглядел, что опер на минуту впал в неизбежное сомнение.
Ухватов ещё больше сгорбился, насупился, выпятил нижнюю губу и выдавил:
– Я никого не убивал.
Борис молчал. Пауза вызвала напряжение в воздухе, готовая в любую секунду разразиться молнией. Пора менять тактику, вертелось в голове.
Он подошёл ближе, мельком заглянул в лживые глаза, увидел в них трусливую душонку, и явно ощутил, что перед ним убийца. Внутренний голос ёкнул, что сыщик на правильном пути. Во рту разлилась горечь, запершило горло от колкой сухости, признак безошибочного решения. Желчь проливалась как яд у змеи при появлении опасности. Борису захотелось сплюнуть ядовитую слюну в брехливое лицо. Ничтожные создания не должны топтать землю, касаться божественного мира. Смерть – удел, ублюдков, как он. Борис строго исполнял закон, ведь самосуд мог приблизить его и поставить в один ряд с преступником. Он вдохнул полную грудь воздуха и крикнул на выдохе:
– Говори сука!
Ухватов подпрыгнул. Это была неконтролируемая ситуация. Спустя секунды он снова, как и прежде, был спокоен. Привыкший к угрозам любовников матери Дима больше не реагировал на следователя.
Борис выдержал паузу, сел напротив, резко поднял Димке голову за подбородок и, глядя в упор, зло произнёс:
– Я не намерен терпеть здесь твоё присутствие больше положенного срока, – сознавайся, я все и так знаю, – опер брал на понт.
– Я не понимаю, о чем вы спрашиваете, – блеял десятиклассник, кулаками растирая глаза.
– Ах, ты не понимаешь? Сейчас я тебе на пальцах объясню.
Лицо и уши юнца вспыхнули словно факел, только тронь, обожжёшься. Борис поостерёгся марать честь мундира из-за чудовища, которое, не успев преступить порог совершеннолетия, лишил жизни девочку.
– Вот, здесь доказательства твоей вины! – Борис потряс в воздухе папкой, из которой вылетел листок и плавно опустился на пол.