Порядок в колонии – прежде всего! О внутренних законах, царивших в тюрьме, он узнал спустя четверть месяца, усвоив урок, что заключённые разделены по кастам. Если бы он с первой минуты пребывания в камере бросил выданный матрас на пол подальше от унитаза, возможно, он имел бы нормальное место для проживания в палате. В силу неопытности и малолетства он этого не знал.
Волосатый как горилла грузин почесал область пупка.
– Так-так-так! К нам петушок пожаловал? – и подбоченившись устрашал, – Запоминай! Твоё место в моём углу под кроватью, – и он швырнул тюфяк Ухватова к параше. – Будешь в моём пользовании щенок.
Такой расклад вконец убил силу духа теперь уже петушка. Статья по приговору суда ставила крест на его репутации. Новая жизнь началась с зачисления в изгои. Со статьёй об изнасиловании и убийстве ребёнка назначалось место у параши. Царившая анархия определила жизненное пространство насильника. Опущенный лишался права слова и автоматом был не правым в любом споре или конфликте.
Его приняли по понятиям фразой:
– Пошёл на х…!
Слова не имели косвенного значения и понимались как призыв к действию бойца (исполнителя), который сильно двинул Диму в плечо. Рухнув к ногам громилы, он упал лицом в трусы.
– Эй ты, красавица, будешь моей девкой! – алчно разглядывая юношеское тело, он гаркнул новенькому.
Блатной – главный зек схватил Диму за ухо и притянул к параше, сунул в руки кусок чёрствого чёрного хлеба и облил его с ног до головы содержимым туалета, в который помочились все сокамерники. Пряная моча побежала по волосам, залила уши, стекла за шиворот. Оставшийся в кружке пенный чай с человеческих тел он заставил выпить до дна. Преодолевая брезгливость, Дима быстро заглотил тошнотворное месиво. Едкая жижа выжгла глаза, воспалённые они жутко резали и чесались, вдруг сквозь пелену он увидел голый член у рта. Зек провёл им по губам, затем засунул голову Духа в парашу, сорвал штаны с него штаны и коснулся ягодиц, а затем после странного ритуала швырнул в него полотенце и приказал:
– Умойся! – и ткнул пальцем на место ночлега.
Блатной запихнув Духа под кровать, определил ему принадлежность к касте опущенных зэков, и запретил вылезать без особого разрешения старшего. С тех пор он больше не принадлежал себе, он служил «сестре» – огромному волосатому мужику. Жизнь Ухватова бесповоротно изменилась.
Дух узнал, что не имеет права скрывать факт, что он опущенный до конца срока отсидки и даже при повторном попадании в тюрьму его статус сохранялся. Никто не мог его касаться, сидеть на его нарах, брать его вещи. Ему набили татуировку неприкасаемого. Пометили не только тело, но и посуду в столовой, закрепили за ним обязанность выполнять грязную работу, за которую другим заключённым запрещалось браться. Его обязали сообщать о статусе опущенного каждому зеку, чтобы тот, общаясь с ним, не потерял собственный статус. Если Ухватов зашкварит хоть одного его тут же убьют.