– Богатырь! Это ж надо, почти полдюжины весит. Другие только к месяцу такой вес набирают. Пусть здоровенький растёт. И ростом вышел. Настоящий Илья Муромец, – акушерка кружилась рядом, а затем забрала малыша и унесла.
Ксюша заскучала по сыну и подумала:
– Не успел на свет появиться, а уже бабам нравится. Ох уж и Казанова будет.
Пока ребёнка осматривали врачи, счастливая мать пребывала в воспоминаниях об отце.
Ни о ком другом в торжественную минуту она думать не могла. Она была не против того, если сын будет похож на деда. Ксения гордилась отцом неспроста. Она видела, как он без устали ежедневно трудился, каким был ответственным и заботливым отцом.
Однажды ещё подростком, она пришла к нему в кабинет, потому что он вторые сутки делал срочную экспертизу. Ей была знакома рабочая обстановка, папа частенько разрешал ей бывать рядом и даже научил работать с фотографией. Получив от папы разрешение, прийти к нему в отдел милиции, она захватила бутерброды, чтобы съесть их вдвоём по дороге домой. Ей нравилось гулять с ним по центральной улице города, когда на отце была форма. Ей казался он сильным, мужественным и ни один хулиган не мог его победить.
Из-за срочной папиной работы пришлось задержаться до полуночи, отпустить её одну домой он боялся. Не надоедая ему вопросами, она тихо следила за тем, как отец, поглядывая в микроскоп, описывал заключение.
Ксении любила микроскоп, она часто в нём разглядывала мелкие предметы, помогала отцу проявлять фото и плёнки. Ей нравилось вращать пупсик чёрного бачка с проявителем и заправленной в кассету плёнкой, она знала, что такая манипуляция приводит к равномерному проявлению кадров. Мокрые фотографии она ровными рядами старательно приклеивала изображением на стекло, накрывала их плотной гигроскопичной бумагой или газетами как учил её отец, и прикатывала тяжёлым валиком, чтобы убрать влагу. Затем вентилятор сушил фотографии до тех пор, пока они, потрескивая не отваливались от стекла на пол. Ксения знала, что чем плотнее пригладишь фотки, тем качественнее был глянец. Позже появилось ноу-хау, и фотки сушились в специальных нагревателях с зеркальной поверхностью и тряпичными прижимами. Для девочки её возраста это было увлекательное занятие. Ксению знал весь папин райотдел, милиционеры любили её как дочь полка.
К полуночи папа освободился, и они побрели по ночному городу, беседуя про жизнь на Марсе. После долгих часов молчанки это были упоительные минуты. Вечер был безветренный и тихий, фонари освещали цветочные клумбы и малахит газонов.
– Постой! – приказал отец, прервав фантастический рассказ из журнала «Наука и жизнь». – Никуда не уходи. Если я не вернусь через полчаса, беги в отдел и приведи кого-нибудь, – Ксения утвердительно мотнула головой.