У каждого было свое осознанное мнение о применении смертной казни. Одобрительный возглас слышался вдоль всей очереди, никто не желал терять детей и внуков. В конце очереди пристроился сухощавый старик, похожий на бывшего заключённого концлагеря. Зацепив ухом тему, он, покачав головой, выказал недовольство скоропалительным решениям толпы, помня времена, когда в тюрьмы бросали безвинных людей.
– С нашими легавыми смертушка над каждым может склонить косу. Придут, арестуют, и расстреляют.
Толпа как змея, повернулась головой к хвосту, чтобы утихомирить взбунтовавшийся зад. Очередь ощетинилась, расступилась, чтобы посмотреть, кто сказал о косе. Суть разговора приняла роковой оборот, каждый готовился высказать мнение о правосудии. О маньяке временно забыли, обмывая косточки милиции, которая месяц спала в шапку, и не поймала преступника.
Женщина средних лет с хвостиком на затылке схожая с серой мышью, поддержала опасение старика по вынесению судами смертного приговора.
– А не задумывались ли вы, что смертная казнь за изнасилование и истязание детей педофилами может привести к тому, что они не оставят их в живых, чтоб не было свидетелей. Для маньяка нет разницы, убить или надругаться, ведь наказание одинаковое. С введением смертной казни подонков не уменьшилось. Я их не оправдываю, сама, если не дай бог что случится с моим ребёнком, буду рвать скота в клочья, пусть потом меня посадят, зато буду знать, что мерзавец получит по заслугам. Пусть эти твари живут за деньги налогоплательщиков, чтоб у ребёнка остался шанс на спасение.
Возмущение нарастало вкупе с ненавистью.
– У меня дочь растёт. Глаз да глаз за ней нужен. Убийцы, как этот, должны отбывать заключение пожизненно, – согласилась молодая мамочка с коляской.
Мужчина с проседью в волосах, огладил аккуратную бородку, повернулся к толпе с протестом:
– Не дай бог, если пострадает ваш ребёнок, останется жив, но с психическим расстройством. Педофила посадят, но за отличное поведение выпустят досрочно! Примерьте «шкуру» потерпевших насилие! Как вам? Хорошо рассуждать, когда все в порядке! Педофилов жалко расстреливать, а детей не жаль?! Как обруганные дети будут жить, когда вступят во взрослую жизнь? Как для личности аукнется изнасилование? Будет ли ребёнок нормальным, сложится ли у него жизнь? Вопросов море, ответов нет!
Вновь испечённая пенсионерка держала пустую авоську и предосудительно мотала головой, пересчитывая деньги в поношенном кошельке, шептала под нос:
– Чтоб им неповадно было, детей и слабых обижать, нет сил видеть зло, душа разрывается. Своих я уже вырастила, а внуков ни на минуту без внимания не оставляю. Страх за детей уже хронический.