Мне снова пытались что-то втолковать, я без улыбки и спокойно смотрел на лицо говорившего. По-видимому, это уважаемый воин среди своих, он точно старший был в этой группе. Пришли пешком, уезжают на трофейных лошадях, причём не ими взятые, а ведут себя так, как будто все должны им подчинятся. Тому не нравилось, что какой-то малец, которого тот знает с рождения, ему не подчиняется, однако рассказы деток на многое ему раскрыло глаза, поэтому тот старался поддерживать вежливый тон. Судя по вопросительным интонациям, тот о чём-то спрашивал. Воздохнув, я попытался проехать мимо, но мне снова преградили путь. Тогда я стал плести иллюзию, все с интересом наблюдали как я двигаю руками, а поверьте, это завораживающее зрелище. И когда я закончил, то появилась в воздухе картинка, как их воин убивает моих пленников. Моих. Я их и сам прибить собирался, но не сразу, а потом, они мне нужны были. И вообще, это принципиально, нечего на чужое имущество свою руку накладывать.
Тот кивнул, вроде как разобрался, и гаркнул, а подъехавший воин, что убил моих пленников, снял и передал мне их скальпы. Посмотрев на обоих как на идиотов, я покрутил пальцем у виска, и снова стал объезжать их. Не дали. Я уже твёрдо решил, наложить на всех плетение «Паралича» и двинуть дальше, когда смогут двигаться, я уже далеко буду, но ко мне побежала та девушка, я до сих пор имени её не знал, не интересовался, да и щебетание особо не слушал, к чему, если не понимал? Так вот, она стала о чём-то уговаривать меня. Долго говорила, я лишь вздыхал. Сидим, время тратим, сколько бы успели проехать за это время. Я в одну сторону, те в другую. Чего от меня хотят? Махнув рукой, останавливая ту, я без чужой помощи спрыгнул на изумрудную траву, мягкую как шёлк, и сев позу лотоса, достав основу, стал плести амулет-переводчика, четвёртый уровень. Работы на два часа, но мне надоело быть немым. Да, с ним не притворишься что это я говорю, тот не будет совпадать с движениями губ, с задержкой отвечать будет, но главное я смогу понимать и говорить, и меня будет понимать. Разругаемся наконец вдрызг, слишком много претензий у меня к этой группе, чужое имущество режут как своё, и разбежимся.
Надо сказать, терпения индейцам было не занимать. Все сели вокруг меня в круг и внимательно смотрели что я делаю. Два часа полетели как миг, я только воды отвлекался попить, у меня фляжка трофейная была, круглая и кожаная, но отличной выделки, офицерская всё же. Закончив, я подозвал того парнишку, который у меня приманку изображал и которого я вылечил, и велел ему лечь. Установил блоки снятия памяти и стал ждать. Чуть позже, когда процедура была закончена, внедрил знание языка в амулет и протестировав его, спросил: