Именно это и вызывало споры и напряженность. Иудеи, которые следовали его поучениям, задавали себе вопросы: какое из двух крещений ценнее? Одно из них главнее другого или нет? Похоже, что в это время возникает что-то вроде соперничества между двумя группами, хотя их учителя, вероятно, разделили между собой труд и территории. Одному досталась Иудея, другому Самария.
Иисус никогда не отвергал крещение Иоанна. Незадолго до Страстей именитые жители Иерусалима задали Иисусу вопрос: какое у тебя право делать то, что ты делаешь? Иисус ответил им трудным вопросом: крещение Иоанна человеческое или Божественное? Это доказывает, что сам он считал его Божественным.
Он не отвергал проповедь Иоанна, а перерос ее. Их отношения не были разорваны, они изменились. Послание Иисуса — это послание о надежде и любви, а не о суде и Божьем огне для тех, кто не обратится. Но он не стирает пророчество Иоанна. Схождение Духа Святого в будущем замкнет цикл крещения, начатый на Иордане сыном священника Захарии.
Ожидая этого, многие задавали себе вопрос: нужно ли, крестившись у Иоанна, креститься у Иисуса? Какова очистительная сила Иоаннова крещения сравнительно с Иисусовым? Ученики Крестителя, когда их спросили об этом паломники, были смущены и озадачены. Они пришли к своему учителю и сказали: «Равви, тот, кто был с тобой на Иордане, тот, о ком ты свидетельствовал, вот он крестит, и все идут к нему»>{186}. То есть: кто же он тогда?
Иоанн ответил им новым и сильным свидетельством в пользу Иисуса. «Человек не может совершить ничего, что не дано ему Небом. Вы сами свидетели, что я сказал: «Я не Христос, но я послан впереди него». Иоанн назвал себя «другом жениха», но не «женихом» Израиля. Может показаться, что в этом сравнении нет ничего особенного, однако оно представляет собой большой сдвиг в структуре понятий. В Ветхом Завете Мессия никогда не считался супругом Израиля. Супругом народа Божьего по праву был сам Бог Яхве, и получалось, что теперь Иоанн уподобил Иисуса Богу. «Нужно, чтобы он рос, а я умалялся»>{187}. Иоанн находит себе место в том строительстве, которое совершается. Он чувствует, что должен по-прежнему провозглашать свое послание, а Иисус должен все сильнее утверждать свое послание, чтобы тоже в свою очередь воссиять. Но вскоре произошло событие, которое все изменило.
Мы уже видели, что Ирод Антипа, хотя и заявлял, что исповедует иудаизм, очень вольно относился к предписаниям этой религии и подчеркивал это. Он не только пренебрегал несколькими обрядовыми предписаниями, но (и это было важнее всего) нарушил важнейшие правила создания мозаик. Вскоре он опять бросил вызов верующим, и это был серьезный вызов: он нарушил брачные законы.