Вообще-то обряд изгнания бесов не был характерен только для Иисуса. Иудейские раввины также делали это. У ессеев были для этого свои ритуалы и тексты заклинаний. Но все они взывали к божественному имени Яхве, которое иногда сочетали с именем Давида или Соломона. Иисус же меняет формулы и дает приказания демонам от своего собственного имени.
Скептицизм наших современников, смущенных такими сценами, понятен. Возможно, что в своих рассказах об исцелениях и изгнаниях беса евангелисты не различают случаи истерии или галлюцинаторного психоза и реальную одержимость. Их медицинские познания весьма ограниченны, даже у Луки, медика по образованию. За проявление одержимости дьяволом могли принять хорошо известные сейчас симптомы патологий, нездоровое волнение или психосоматическое расстройство. Никто никогда не утверждал, что Иисус обладал какими-то особыми знаниями в области неврологии. Он придерживался идей, существовавших в медицине его времени. Возможно, «лунатик», одержимый «бессловесным демоном», изо рта которого идет пена, который скрипит зубами, катается по земле и которого сотрясают конвульсии, — эпилептик. Но другого способа выразить это не было: Иисус исцеляет его, изгоняя «злого духа», который был в нем. О согбенной женщине, которая не может выпрямиться уже 18 лет, Лука пишет, что в ней — «дух немощи». Считает ли он, что ею владеет демон? «Женщина, ты освобождаешься от недуга твоего», — вот какие слова вкладывает он в уста Иисуса (Лк., 13: 12). Наш умственный кругозор, безусловно, отличается от кругозора людей той эпохи.
Тем не менее стоит учесть, что, рассматривая Евангелия как одно целое, мы не можем свести все случаи изгнания бесов к просто исцелениям. В текстах Евангелий различаются одержимости и заболевания. Для излечения больного человека Иисус ограничивается исцеляющим жестом, помазанием, наложением рук или просто словом. Если же человек одержим, он приказывает нечистому духу выйти из тела, которым тот завладел. Он допрашивает его, заговаривает с ним, заставляет его замолчать. Нечистый дух сопротивляется, говорит, кричит, сотрясает тело одержимого, затем подчиняется, «исходит» — и вот несчастный, освобожденный наконец, возвращается к нормальному существованию.
«Историчность не определяется тем, что мы считаем возможным или вероятным, — писал американский комментатор Раймонд Э. Браун, — но древностью и надежностью данных; а Иисус уже в самых ранних воспоминаниях о нем — человек, обладающий сверхъестественными способностями»>{212}. Он не только верил, что бесплотная сущность — Сатана