– Это не оправдание! – гневно прошипела сирена. – А теперь уходите!
– Мы не уйдем, пока вы не ответите на мой вопрос, – с отчаянной решимостью сказала я, вглядываясь в бесчувственное бледное лицо. Но ни одна искра не дрогнула в прозрачных глазах Хозяйки, ни одна краска не оживила ее лица. – Неужели у вас нет никаких чувств? – взмолилась я. – Ксеня умирает, а вы готовы просто стоять и смотреть! Вы утверждаете, что суть сирен – вода, но вода дает жизнь, утоляет жажду, заставляет расти цветы, а вы… Вы просто бесчувственные сухие деревяшки, а не вода!
Я задохнулась от своей гневной тирады. Сирены за спиной Хозяйки переглянулись, но я смотрела только на Майиру.
– Я не могу вам помочь, – после длительного молчания произнесла она, – я не знаю, как это сделать.
– Знаешь, Майира, – спокойно начал говорить за моей спиной Арххаррион.
Хозяйка окинула его ледяным взглядом.
– Твоя подруга уже в Мире Теней, – сказала она.
– Кто может открыть Грань? – спросил демон.
На лице сирены на миг проявилось возмущение.
– Безликие, – вдруг задумчиво протянул Шайдер.
– Вам не попасть в Долину Забвения! – резко обронила Майира. – И даже если получится… оттуда никто не возвращается!
– Мы попробуем, – усмехнулся Арххаррион. – Значит, Безликие… А говоришь, не знаешь.
– Вы не понимаете! – почти выкрикнула Хозяйка. – Грань может открыть только один… из Безликих. Но вы никогда не заставите его это сделать! Ни за что! Погруженные во Тьму уже триста лет не общаются с живущими по эту сторону Грани!
– Мы попробуем, – тихо проговорила я, – мы попробуем. Иначе просто никак.
– Тебе придется открыть нам перехлестье, Майира, – сказал Арххаррион.
Хозяйка задохнулась от такой наглости. Но быстро взяла себя в руки.
– Надеюсь, Хаос и Империя хорошо запомнят доброту сирен, – высокомерно произнесла она.
По берегу мы дошли до того места, где оставили лошадей и свои вещи. Данила так и не выпустил Ксеню из рук, нес, упрямо сжав зубы.
Я торопливо достала из седельной сумки платье с обувью и, уйдя в лес, оделась. Стоило убрать с запястья цветок, и живое платье слезло с меня, словно ненужная шкурка.
Ксеню укутали в одеяло. Подруга на наши действия никак не отреагировала, даже ресницы ее не дрогнули. Она лежала совершенно без движения и без признаков жизни, и это наполняло меня глухим отчаянием. Даже ток крови и стук сердца почти не ощущались в ее тонком теле. И лишь в ауре еще дрожала искра жизни, и я цеплялась за эту искру, как за путеводную звезду.
Мужчины тоже оделись и быстро наполнили бурдюки свежей водой. Так что, когда Им забурлил, выпуская Солмею, мы уже были полностью готовы и собраны. Я кинулась навстречу русалке.