Бойниц было две, пищалей – семьдесят, считая холопьи. И несмотря на такую «обойму», вести огонь удавалось со скоростью одного выстрела в десять-двадцать секунд. Зато – горстями почти по десятку свинцовых шариков.
Через час, когда все успели подойти к бойнице по три раза, князь объявил перерыв. Минут пять рассеивался дым – и стало видно, что рожна у основания вала больше не существует на полосе шириной в пять сажен. Отдельно торчащие колья препятствием для атаки не являлись. Правда, место будущего штурма стало ясно и защитникам – и там, за тыном, сейчас скапливались силы, готовились бревна и валуны, что будут бросаться через частокол, лучники выбирали позиции у бойниц.
– Секретное оружие, – кивнул стрельцам князь, прибил заряд в стволе, зажег фитиль и подступил к бойнице.
Б-бах! – свинцовый шарик диаметром в два с половиной сантиметра пробил край кола в стене, словно тонкую бумагу, и врезался в живую плоть. Во всяком случае, раздавшиеся крики никакой радости не выражали. Тут же место Зверева занял другой стрелец, затем третий. Крупнокалиберные пули гвоздили тын над прорехой в рожне раз за разом, застревая в дереве, если попадали в середину кола, или пролетали, не замечая препятствия, через щели или узкие края бревен.
– Не ленись! Работаем! Работаем!
И князь, и стрельцы время от времени пускали пули и в другие участки стены, но основное внимание уделяли месту будущего штурма. Первый час, второй, третий. К полудню Андрей был уверен, что за частоколом совершенно точно не стоит ни одного человека: кому охота пулю ни за что схлопотать? Ждать штурм татары тоже наверняка устали.
– Пахом, давай свою душегрейку! – Князь отложил пищаль, накинул поверх бахтерца овчинный куяк. – На тебя надеюсь, дядька, прикрывай. Где туесок?
Андрей вынул из замка тлеющий фитиль, кинул его в фитильницу – жестянку с дырочками для поступления воздуха, – сграбастал кувшины, два оловянных и один медный, и резко выдохнул:
– Пора. Стучи детям боярским, пусть бегут. Илья, Изя, пищали. В общем, мужики… За мной!
Князь Сакульский выскочил из-за щита, промчался полста метров до склона, принялся как мог быстрее карабкаться наверх. Примерно до середины вала все шло успешно, потом татары спохватились, оглушительно взвыли. Не те, к которым он лез – со стены напротив. Сразу загрохотали пищали – отгоняя от тына тех, кто схватился за луки, и заглушая их крики. Пока все шло гладко – по Андрею не выпустили ни одной стрелы. Он одолел последние метры, прижался спиной к тыну, открыл фитильницу, зажег шнур оловянного кувшина, метнул через частокол.