Через несколько минут гостиную наполнил густой аромат кубинского табака, сладковатого, пряного и такого тяжелого. Они как ничто лучше служили метафорой самого Томаса ван дер Мейера.
– Ты никогда не обладал посредственным умом. Твой ум острый, глубокий и изощренный, – ответил Томас.
Виктор уже и забыл, насколько неторопливо Томас изъяснялся. Словно он производил в мозгу сложные квантовые исчисления, продумывал чертежи космического зонда и вспоминал число пи до двух триллионов одновременно.
– Но вот пользуешься ты им довольно посредственно.
Виктор хмыкнул. Томас нисколько не изменился, он лишь еще больше углубился в свой поиск совершенства и неуязвимости.
– Пусть так. Объясни, что за новый наркотик, который ты пытался распространить.
– Да так, глупость. Наживка для народа. Они должны думать, что я могу предложить им нечто новое, чтобы пойти за мной. Старые темы ровно как и старые методы, в борьбе с чем-то новым они неизменно проигрывают.
– Однако, Эрик разнес тебя старым добрым методом: заявился в дом и всех убил. Да еще и нашел лабораторию в Арнеме. Он практически добрался до тебя. Его разведчики уже вовсю прочесывают север, и скажи мне, зачем они это делают, если знают, что Пастаргаи уничтожены?
Томас молчал и лишь изредка втягивал табачный дым.
– Они ищут тебя. Они знают, что за Пастаргаями стоит кто-то гораздо более умный и искусный. Потому что сам план изначально был довольно обнадеживающим, но вот уродливое исполнение загубило все шансы. Кого ты нанял?
Томас улыбнулся так, словно весть о провале веселила его.
– Не торопись хоронить Пастаргаев. Память о них живет в бунтарях, которые увидели в них знак спасения. А Карим в это время уже связывается с генералами мелких армий. Я всего лишь дал ребенку печенье, а потом забрал половину обратно. Как ты думаешь, что сделает ребенок, вкусивший сочной сладкой мякоти, и знающий, что там за моей спиной я прячу в руке оставшуюся половину?
Виктор понял, что план Томаса на самом деле все еще работал, более того, он следовал точно намеченным целям. Томас всегда был тонким психологом. Он сначала долго наблюдал за врагами, потом, изучив их привычки, образы мышления и страхи, он запутывал врагов в своей безумной игре, где все казалось абсурдным и нелогичным, а потом настолько точно просчитывал шаги врагов наперед, что те непременно попадали в скрытую ловушку.
Новый дешевый и достаточно сильный наркотик, что Томас запустил на рынок, медленно, но верно нашел себе тех, кто уже очень давно ждал чего-то нового, чем можно вскружить головы покупателей и с помощью него выйти на новый уровень. А кто жаждет выйти, наконец, из тени? Разумеется, те, кто изголодался по достойной жизни, кто волею судьбы и руками Эрика Манна был заперт в уличных клетках, пока господа пировали в роскошном замке. Несколько месяцев успешных продаж заставили несостоявшихся дилеров вновь обрести надежду и поверить в представившийся шанс на возвращение на вершину. И как только вера их окрепла, а намерения обрели реальную физическую силу, Томас отобрал у них святыню, на которую они молились, на алтарь которой возложили свои души. А что может быть ужаснее, чем потерять надежду во второй раз? Ничего! Томас знал, что этим миражом, этой пустышкой вроде чудесного наркотика, способного вернуть былую славу и тонны денег, он достаточно раздразнил изголодавшихся собак, чтобы они начали выходить из нор и отчаянно бросаться в бой, принося себя в жертву. Нет человека сильнее, чем того, которому нечего терять.