Как будто читая мои мысли, тот из них, что ниже ростом, оборачивается к нам и кричит тонким голосом:
– Тут орлы в гнезде!
Шейн, ускоряя шаг, направляется в их сторону.
– В прошлый раз я тут видел орла. Давай посмотрим.
Конечно, он радостно бросится в любое приключение, даже такое маленькое, как возможность увидеть орла в глуши. Каждое мгновение так невыносимо ценно. Тихо смеясь, мы следуем за теми двоими через лес, в который едва проникает вечернее солнце. В зарослях раздаются еще голоса.
– Надеюсь, они не спугнут птиц, – шепчу я.
Мы босиком крадемся по тропинке. Нам придется помыть ноги, прежде чем снова надеть обувь. Но, право слово, кого волнуют грязные ноги?
Шейн продирается через заросли папоротников, уже готовый поделиться с остальными несколькими интересными фактами о наблюдении за орлами. Но пройдя метров двадцать, он почему-то внезапно останавливается.
– Какого..?
Одним прыжком оказываюсь рядом с ним, чтобы увидеть, что его испугало. И я не верю своим глазам. Под темнеющим небом нам виднеется небольшая поляна, на которой столпилась группа людей. Все они одеты в толстовки с капюшонами, а их лица скрывают маски. Их хищные взгляды сходятся на нас.
Мои внутренности холодеют. Это не собрание любителей птиц. Больше похоже на секту. На тех, кто не наблюдает за орлами, а приносят их в жертву.
Самый высокий человек в группе выступает вперед и разводит руки в стороны, будто собирается взлететь.
– Прекрасно, что вы смогли присоединиться к нам, Эйслин и Шейн.
Я тяну Шейна за руку.
– Бежим!
Мы продираемся через кустарник, но у нас нет шансов. Двое громил выскакивают из-за деревьев и преграждают нам путь. Прежде чем я успеваю закричать, нас связывают, затыкают нам рты и завязывают глаза. Кто-то грубо заламывает мне руки и толкает меня вперед. Я пытаюсь сопротивляться, и тогда двое хватают меня за ноги и под мышки. Меня несут через колючий кустарник, а потом бросают на покрытый ковром пол, который дрожит, потому что где-то рядом работает двигатель. Рядом лежит еще кто-то – от него исходит такой сильный жар, что это определенно Шейн.
Дверь фургона захлопывается, и мы пускаемся в путь по ухабистой дороге. Нас с Шейном то и дело бросает друг на друга. Я извиваюсь, безуспешно пытаясь ослабить веревки на запястьях. Когда я пинаю дверь, кто-то хватает меня за ноги и связывает лодыжки колючей веревкой, которая впивается в кожу. Господи, может, это те протестующие, которые выжидали, пока им не предоставится возможность уничтожить «выродков»? Я мечусь, как связанный бык, но никак не могу ослабить свои путы.