– Ага, я не желаю, чтобы кто-то говорил мне, что делать, а что нет. Я сам могу отказаться от того, что считаю глупым.
Эви не перестает пялиться на меня.
Джек поворачивается в сторону кухни.
– Хочешь чего-нибудь выпить?
Я внезапно вспоминаю о вечеринке у Дрю.
– Может, содовую?
Джек улыбается и уходит. Остальные переходят от слухов о пластической хирургии к обсуждению клуба для всех возрастов, который недавно открылся в деловом центре.
Парень рядом с Зоуи говорит:
– Слыхал, что там был отвратный «Э» на той неделе. Тори Симмонсу пришлось желудок промывать.
Зоуи деланно вздыхает.
– Проклятье, если люди не переделывают себя физически, то они начинают менять свое сознание.
Я показываю на ее стакан.
– Например, с помощью пива?
Все смеются, даже Зоуи, которая достаточно умна, чтобы не оспаривать этот аргумент. Добиваться, чтобы другие принимали мою точку зрению – невероятно приятно, это наполняет меня энергией и кружит голову.
Эви дергает меня за локоть.
– Есть секунда?
– Безусловно.
Она отводит меня в пустой гараж, пропахший скипидаром. Едва закрыв дверь, она резко поворачивается ко мне.
– Что, черт возьми, происходит?
– Ты о чем?
Она загибает пальцы.
– Ты написала сообщение Джеку. Ты пошла гулять с ним. Ты пошла на вечеринку, причем мне не пришлось тебя упрашивать, а тебя не стошнило. А теперь ты в центре внимания. Прямо-таки наслаждаешься им. После того, что происходило в конце прошлой недели, я не думала, что такое вообще возможно.
Я пытаюсь сдержать улыбку.
– Ведь именно ты убеждала меня, что экспозиционная терапия помогает всегда и всем. Может, она наконец-то подействовала.
– Из-за экспозиционной терапии у тебя истерика на той вечеринке у Дрю случилась.
– Ну а что еще может все это объяснить? – должна признать, меня все это веселит.
Скрестив руки на груди, она возражает.
– Я не знаю. Может, я просто сейчас напугана, потому что ты не похожа на ту Эйслин, к которой я привыкла.
Она крепко стискивает зубы.
Мне кажется, не сообщать лучшей подруге такую новость – крайне жестоко. Кроме того, она уже знает, что что-то происходит, а я взорвусь, если попытаюсь сохранять все в тайне и дальше.
Глубоко вдохнув, я наклоняюсь к ней.
– Если я скажу тебе кое-что, ты пообещаешь никогда никому это не рассказывать?
Она покачивается на носках.
– Ты в порядке, верно? Ты не собираешься сообщить что-то ужасное?
Я улыбаюсь.
– Ни капли. Пообещаешь, что никому ни слова?
– Конечно. А теперь расскажи мне.
Я обхватываю себя за плечи и сглатываю слюну.
– Ладно. В «Nova Genetics» есть врач, она работает над генной терапией, которая поможет людям стать более коммуникабельными. И в воскресенье у меня появилась единственная в жизни возможность попробовать это лекарство.