И к концу сентября это количество более-менее подготовленных специалистов начало переходить в качество — мы вдруг стали способны к производительной, а не только ремонтной деятельности. Прежде всего это выразилось в значительном увеличении строительства жилья и помещений. Для увеличившегося населения мы строили бараки с кубриками на восемь квадратных метров — по восемь человек в каждом или семью, если кому повезло. Естественно, по современным мне меркам такое жилье было не бог весть чем, но на тот момент многие люди жили в гораздо худших условиях даже в мирное время, не говоря уж о военном, когда без наших усилий альтернативой была бы в лучшем случае землянка. А так, эти скворечники имели хоть и печное, но все-таки отопление — маленькие кирпичные или чугунные печки работали на торфе или дровах — этого добра было навалом и каждую неделю мы выпускали по торфодобывающему комбайну, чью конструкцию со значительными упрощениями слизали с комбайна, найденного на одном из предприятий. Для доставки торфа мы прокидывали узкоколейки к торфоразработкам и потом, если требовалось, перегружали на ширококолейные вагоны — для этого сделали опрокидыватели, чтобы уменьшить трудозатраты на перегрузку. Эту высокомеханизированную технологию добычи торфа мы ввели еще и потому, что торф стал основным источником углеводородного сырья для нефтехимии — из него мы гнали и топлива, и масла, и аммиак для производства азотной кислоты. Он же шел и на топливо для газовых печей — промышленных и металлургических — и на электростанции, и для двигателей машин и тракторов, переделанных на работу на генераторном газе — торф стал становым хребтом всей нашей энергетики.
Так что, уже к концу сентября каждую неделю мы вводили в строй более десяти тысяч квадратных метров жилья. Пока темпы ввода не успевали за приростом населения, и обеспеченность жильем снижалась. Но и мы наращивали строительные мощности — ставили бетонные и кирпичные заводы, организовывали лесопилки с приводом от ДВС, плавили все больше стекла. А высокая стандартизация жилья, которую мы приняли за основу, позволила нам существенно механизировать изготовление дверей, оконных рам и окон, мебели, шкафов и полок — многочисленная оснастка позволяла быстро закрепить и обработать сырье без многочисленных примерок и доводок. Так как обеспеченность строительными материалами в разных местностях была различной, то, естественно, сами коробки бараков были также из разного материала — как традиционного — бревно, кирпич, так и нового для этого времени — я постепенно вводил панельное домостроение. Пока панели были на четверть стены, но и такие размеры позволяли за день построить барак на сто человек. И строительные бригады дружно утверждали, что это не предел. А отделочные бригады еще за день устанавливали косяки, окна, двери, устанавливали чугунные или складывали кирпичные печи — и очередная партия жильцов въезжала в новое жилье, где была не только крыша над головой, но и теплый общественный туалет, помывочные помещения и помещение для стирки. Естественно, вода шла в лучшем случае из артезианских скважин, а то и возили в бочках из ближайшего водоема, ее нагрев выполнялся в бойлерах, но все-равно, постоянное наличие горячей воды значительно снизило педикулез и простуды.