Чтобы отвлечься, я начала задавать Павлу Степановичу вопросы – про его детство, про его путешествия, про оборону города… Что пойдет в обе наших газеты, а что в книгу, которую мы с Ником пишем «в стол», ведь данные в ней пока не подлежат разглашению. Нахимов сидел в седле, как говорят кавалеристы, «словно собака на заборе». Моряки обычно плохие наездники. Чтобы ему было удобней, он отстегнул штрипки, и штанины задрались почти до середины голени. Но Павел Степанович, увлекшись разговором, не замечал всего этого. Время пролетело незаметно, и мы вдруг оказались уже в Инкермане. Там нас встретили встревоженные моряки, занимавшиеся строительством батареи.
– Ваше превосходительство, и вы, барышня…
– Подпоручик Широкина-с, – поправил его Нахимов.
Молодой лейтенант посмотрел на меня с удивлением, чуть запнулся, но продолжил:
– И вы, подпоручик… Вам бы лучше не задерживаться здесь. Противник ведет прицельный огонь. Убили капитан-лейтенанта Желябина, двух матросов ранили… Прячутся где-то в кустах. Я послал было десяток казаков – троих из них тоже ранили почти сразу, одного тяжело. Слава богу, что больше мы никого не потеряли.
Я посмотрела на него.
– Сколько, говорите, там этих стрелков?
– Полагаю, что трое – выстрелов по казакам было ровно три.
– Понятно. Павел Степанович, что вы скажете?
– Мария Александровна, вы лучше останьтесь здесь, а я посмотрю, что там происходит-с.
– Ну уж нет, Павел Степанович, я тоже пойду с вами. Только лучше это делать пешком – так менее заметно. Да и легче целиться и стрелять.
Когда мы подошли к тому месту, где матросы, сбросив бушлаты, в одних нижних рубашках вгрызались в землю, где-то впереди прогремел выстрел, а над нашей головой просвистела пуля. Нахимов покачал головой, сказав лишь:
– Они сегодня довольно метко стреляют.
Меня как током ударило – я вспомнила, что в нашей истории это были последние слова адмирала, сказанные им за мгновение до того, как вражеская пуля пробила его голову. Наплевав на все правила приличия и субординацию, я подскочила к адмиралу и толчком в бок свалила его на землю. Нахимов упал на четвереньки и с удивлением посмотрел на меня – похоже, что он не ожидал от меня такого поступка. Тут раздался еще один выстрел, и через секунду после того, как я перевела Нахимова в партер, вражеская пуля шмякнулась в бруствер, как раз в то место, где только что стоял адмирал. Через пару секунд рядом ударили еще две пули.
Я скомандовала:
– Лежите, Павел Степанович! Не вставайте!
Скинув с плеча «винторез» и пригнувшись, я осторожно примостилась за кустом и стала осматривать местность перед нашими укреплениями. Где-то там спрятались эти зловредные снайперы. То, что это были именно снайперы, я ничуть не сомневалась – похоже, что британцы переняли наш опыт и отправили «на охоту» своих метких стрелков, вооруженных штуцерами.