Тогда он отпустил меня, двигаясь быстрее, чем я когда-либо видела. Так быстро, что я оказалась не готова и была вынуждена прижать руки к стене, чтобы удержаться на ногах.
Он шагнул назад, но больше не сделал ни одного движения и не сказал ни слова.
Так что заговорила я.
— Вижу, я достаточно ясно выразилась.
— А я вижу, мы, блядь, вернулись к началу, — ответил он.
— Что?
Он подался вперед, так что я видела только его лицо, и по агрессивности, с которой он это сделал, я поняла, что очень недооценила ситуацию и атмосферу. Я видела его очень злым, пугающе злым.
Но поняла, что теперь он просто в ярости.
— А ты хоть на секунду подумала, Крутышка, — прорычал он, — спросить про Ниту у меня?
Но в ярости могут быть двое.
Потому что той ночью на его байке и во время поцелуя он показал мне обещание чего-то особенного.
А потом он ушел и даже не позвонил!
— Вуд мне вполне понятно объяснил, — едко ответила я.
— Вуд, — прошептал он.
— Вуд, — повторила я.
— Он тебя уже трахнул? — хрипло спросил Тейт, и я попыталась шагнуть назад, забыв, что уже стою около стены.
— Это не твое дело! — огрызнулась я.
— Еще не трахнул, но трахнет, — постановил он. — Не повезло тебе, что рядом не оказалось никого такого же любезного, как Вуд, чтобы рассказать тебе пару вещей про него.
— Да? Например?
— Жаль, детка, но, устроив эту сцену, ты проиграла. Тебе придется выяснять самой.
С этими словами он развернулся на месте, и я смотрела, осознавая, что тяжело дышу, пока не перестала дышать, потому что он остановился и повернулся ко мне.
— Так это все ради Вуда? — странно спросил он.
— Что все?
Он раздраженно махнул рукой, обведя меня целиком.
— Нет, — огрызнулась я.
— Раньше, Крутышка, ты выглядела лучше. Теперь ты выглядишь как все.
И с этим весьма успешным последним словом он исчез в конце коридора.
Глава 8
Мартини и маникюр
Наступил следующий день после возвращения Тейта. Вчера, закончив работу, я поехала к Вуду, разделась, натянула одну из его футболок и забралась к нему в кровать, разбудив его ровно настолько, что он притянул меня к себе и снова заснул (но я не заснула).
В объятьях Вуда я не ворочалась, потому что не хотела разбудить его, но никак не могла выкинуть из головы сцену с Тейтом.
Или его поцелуй.
Или его слова: «Черт, Лори, как же хорошо быть дома».
Или его слова: «Раньше, Крутышка, ты выглядела лучше. Теперь ты выглядишь как все».
Постепенно я провалилась в сон, и, как обычно, к тому времени, когда я проснулась, Вуд уже шел.
Теперь я лежала на солнце в своем фиолетово-голубом танкини, топ которого был сшит из сетки с ярко-синей вышивкой сверху и по подолу. Грудь прикрывали вшитые чашечки, а сетка ниже позволяла увидеть тело. В ногах моего шезлонга лежало ярко-голубое парео, на полу сбоку стояла диетическая кола, рядом лежал сотовый телефон. На мне были солнечные очки и масло от солнца, от которого все тело блестело, а в руках я держала дешевый журнал.