Покинув сцену доисторической рутины, они оказались прямо посреди сельской ярмарки. Трещали ружейные выстрелы и шутихи, жужжали лотерейные машины, люди звонко смеялись и приветственно кричали и надо всем этим стоял неугасимый инфернальный гул могучих машин. На полу появилось изображение опилок, мимо время от времени проплывали смутные улыбающиеся фигуры деревенских щеголей и щеголих. Юноша и девушка, забившись в щель между парусиновыми торговыми палатками, блестящими от масла пальцами кормили друг друга поп-корном. У юноши было выдающееся адамово яблоко и нос картошкой — классический синусоидальный профиль. Волосы девушки были убраны в пышный конский хвост, удерживаемый сверкающей заколкой. Картина казалось очень натуральной… и единственной разрушающим естественность деталью были прозрачные короткие пурпурные лучики света, легко пронизывающие элементы представления. Поначалу Кобб принял эти лучи за статический фон помех.
Повернувшись направо, они увидели перед собой балаган с огромной афишей на борту с намалеванными от руки изображениями разнообразных отклонений человеческого тела. Безошибочно опознаваемый зазывала — клетчатый костюм, котелок, изжеванный окурок сигары — громогласно обратился к ним, поднеся ко рту жестяной рупор.
— Невероятные Уроды! Спешите видеть! Только у нас!
В высоком, хриплом голосе зазывалы казалось слились голоса сразу множества людей.
— Узкоголовый! Мальчик-собака! Шея-карандаш! Человек-Бобы!
Полумужчина-полу… — медленно, постепенно ярмарочный вихрь стих и отошел на задний план, сменившись глубоким, проникновенным баритоном диктора.
— Мутации. — Голос был убедительным, весомым, не признающим сомнений.
— Вторая движущая сила эволюции.
Вездесущие лучики пурпурного света сделались ярче. Они пронизывали все вокруг… в особенности сосредоточившись на влюбленной парочке между палатками, которая уже целовалась в засос, крепко прижимаясь друг к дружке бедрами.
— Человеческие репродуктивные клетки постоянно подвержены ионизирующему облучению, — доверительно продолжал голос. — Обычно его называют космическими лучами.
Шум ярмарки снова вернулся на свое место. Но на этот раз каждый короткий лучик, попадая в свою цель, издавал убедительный шипящий звук. Двое влюбленных постепенно начали увеличиваться в размерах, выдвигаясь на передний план, занимая собой почти весь зал, уходя в потолок. Вскоре над зрителями нависал только вздувающийся у молодого человека в тугих брюках бугор. Ткань с треском лопнула, на мгновение мелькнула чудовищная мошонка и все вокруг заволокло красным. Торчок и Кобб смотрели на происходящее как завороженные.