Ребята выбрались из фургона. Роберт Сенделл собрал свои вещи и встал у обочины.
— Удачи тебе, Боб! — крикнул Эрни. — Мы на тебя надеемся.
Слова прозвучали фальшиво, и Чарли поморщился.
В последнюю минуту Кэти, уже собиравшаяся сесть в кабину фургона, повернулась и подбежала к Сенделлу.
— Желаю удачи, Боб, — сказала она, и у нее сжалось сердце. Он слабо улыбнулся.
— Ну, мне пора, пока. — Девушка бегом вернулась к фургону и села в кабину. Роберт почувствовал себя совсем одиноким. Когда колонна скрылась за поворотом, он завел мотоцикл и поехал на разведку опасной территории Королей.
К северу от Тэрнхэм Грин Роберт Сенделл остановился у небольшого кафе, где подавали чай с порошковым молоком и консервированный суп в обмен на нейлоновые чулки. Смеркалось.
Худой юноша в мягких, цвета сажи замшевых брюках с мрачным видом стоял, прислонившись к стойке. Он взглянул на Роберта, потом уставился на улицу, пытаясь что-то рассмотреть сквозь запотевшее стекло.
Роберт устало сел за столик, и парень, немного помявшись, подошел и устроился напротив. Парню явно хотелось поговорить.
— Черт-те что было на рынке, а? — начал он. Роберт кивнул.
— Эти Короли — дикая свора. Я держусь от них подальше. Работаю один. Не верю я в ганги. У меня есть напарник для некоторых дел, но вообще-то я все сам проворачиваю. — Парень внимательно посмотрел на Роберта. — Ты сейчас один, я вижу? Послушай, если хочешь, можем вместе стянуть что-нибудь у этих Королей.
Роберт отрицательно помотал головой, улыбаясь. Но парень не отставал:
— Меня не обманешь. Я вижу, ты из тех, кто работает без шума. Это я понял по тому, как ты огляделся на улице, прежде чем войти сюда, как перевел глаза на кухню — нет ли там еще кого. Так вот, никого больше нет.
Мой метод простой. Эти Короли — они ведь не как армия у старых или, скажем, охранники в банке… Для них главное — запугать всю округу, потому они и пристреливают сколько-то там человек, а затем устраивают пожар. Ну а сами потом заваливаются в постель с пойманными девчонками… Самое лучшее время для работы — около четырех часов утра. Я надеваю на лицо черный чулок, иду без фонаря: у меня глаза кошачьи, это точно. Я и теперь уже смог бы вытащить одеяло из-под спящего человека, он и не проснется. Мой папаша когда-то говорил, что с ним такое делали на Востоке, когда он был солдатом: медленно, плавно — не дергать, не шуметь, не нервничать. Если кто-то при этом перестает храпеть, режу его.
Так вот, сегодня я хочу взять только нейлоновые чулки, потому что продуктов у меня много, а бензином я не пользуюсь, если только что для продажи. Ну как, пойдешь? Тут нет ничего особенного, это так просто… — Парень вдруг остановился, быстро поднялся и пробормотал: — Извини, приятель… Присмотри за моей сумкой минуточку… — и скользнул к кухне. Он как раз открывал дверь, за которой виднелась лестница, когда в кафе ворвались трое Королей.