Одетые с ног до головы в оленьи и собачьи меха, мы неуклюже взбираемся на свои места. Бортмеханик Игнатьев внимательно прислушивается к звукам работающего мотора.
– Не промерзли бы трубки.
На спине у Игнатьева моя летная карта, часы и записная книжка.
– Готовы? – нетерпеливо спрашивает Линдель.
Аэроплан, подталкиваемый собравшимися зимовщиками, сначала медленно скользит по неровным застругам нашего аэродрома, затем, постепенно ускоряя бег, взлетает в воздух.
Делая круг за кругом, мы все больше набираем высоту. Все шире становится и радиус нашего полета.
Теперь вся зимовка, весь ее район видны, как на рельефной карте.
Вот занесенные снегом бугры островов Самуила. В центре их – единственная черная точка. Это наши пароходы. Около них фигуры людей и собак. В быстром полете они кажутся нам неподвижными.
Маленькой букашкой ползет вездеход по направлению к западному острову, где строится зимовка.
На севере от пароходов – море с плавающими ледяными полями.
Самолет берет нужный курс на вест-норд-вест, в район плавающих льдов. Чем дальше на север, тем меньше открытой воды среди плавающего старого льда. Узкой полосой тянется она к юго-востоку, но постепенно теряется на северо-западе.
Около берега Таймырского полуострова небольшой припай, очевидно, оставшийся от зимы прошлого года.
Материк покрыт тонкой пеленой снега. Под нею – черные камни. Местами берега крутые и обрывистые. Вдали – очертания невысоких гор.
Пролив Вилькицкого еще не замерз. Но в нем нет ни одной более или менее широкой прогалины чистой воды. Все забито плавающим льдом.
На мысе Челюскина сначала виднеется только наваленный лес, бочки, лодки. Затем показалась и вся зимовка. Сверху она производила впечатление грязного пятна. Только тонкая мачта радиостанции придавала ей более привлекательный вид. Недалеко от жилья, в бухте Спартака, загорелся сигнальный огонь. Здесь место посадки.
***
Снова на мысе Челюскина
К остановившемуся самолету спешат люди и собаки. За ними черными шарами катятся по снегу мохнатые щенки.
Знакомый дом, знакомые лица людей, знакомые собаки.
Впервые мы были здесь 1 сентября, когда суда Ленской экспедиции через льды и туманы пробились к этой самой северной точке азиатского материка. То был день нашего торжества. Сейчас, вторично в этом году, мы снова входим в известный нам неуютный дом, похожий на сарай, – но уже с другими перспективами.
Все население громадного Таймырского полуострова, на котором может уместиться несколько европейских государств, состоит из двенадцати человек и тридцати собак.
Начальником этой территории и населения является товарищ Рузов – сухощавый человек с военной выправкой. Наибольшее внимание уделено на зимовке метеорологии. В этой области работают три человека – Рихтер, Степанок и Скворцов. Гидрологией занимается только Данилов. Радиосвязь осуществляется радистом Григорьевым, радиомехаником Корягиным и механиком Бохманом. Биология представлена в лице Тюлина.