Тем временем, этот Блиут достал из-за своей спины дубину — что была покрытой свежей кровью — длинною в метр, и улыбнулся с оскалом, глядя на склонившегося выскочку.
— Грых-грых-грых! Большой папочка! Можно мне его съесть? — произнес тот со смехом, облизав свои губы.
— Гуи! — дал тот отмашку, и с удовольствием присел на одного из гоблина, — Гуи! Начинай! Гуи!
— Грууааах! — взревел Большой Блиут и кинулся на склонившегося гоблина-выскочку…
…
Слушая разговоры гоблинов, я переводил дух и не спешил вставать с колен. Мне даже смешно стало, когда я услышал умозаключения жирного главаря гоблинов. Уж слишком всё удачно сложилось для меня. Ну да ладно, им же хуже.
— Груааах! — побежал прямо на меня хобгоблин, замахиваясь своей дубиной, явно вознамерившись меня размазать по полу.
*Баххх-бдым* Папуас бежал настолько радостно, что не обращал внимания под ноги и не добежал до меня каких-то семи-восьми метров, споткнулся, покатился по земле, заодно выронив свою дубину, та откатилась в строну. Такая картина была настолько нереалистичной и неправдоподобной, что радостное выражение жиробаса так и застыло, а в заплывших глазках неверие и изумление.
— Грыххх… — застонал валяющийся хобгоблин. А упавший, судя по всему, принадлежал именно к этому подвиду.
Пока тот не успел встать, я, терпя боль, рванул к нему и ударил своим мечом, намереваясь лишить головы.
*Хрясь* На этот раз я не использовал усиление на всё тело, усилив лишь руки и этого, видимо, было мало. Также из-за прошлого боя мой меч изрядно затупился. Из-за всего вместе, клинок лишь немного погрузился в жирную шею. От этого враг завизжал и забрыкался в попытке схватить меня за ноги.
— Грыаааа!
*Хрясь* Наступаю на его пальцы, замах и второй удар по шее толстуна. В этот раз меч погрузился в плоть глубже и сильней, обильным потоком потекла кровь. Но, как ни странно, хобгоблин был ещё жив и активно пытался подняться.
— Большой папочка! Помоги! Гуии! — жалобно завизжал тот, поняв, что не сможет успеть подняться.
Ну уж нет.
— Гуииииии!!! *Хрясь* — с неистовым криком, я нанёс новый удар.
— Клллххх… па…па… — ослабшим, наполненным кровью ртом, тот потянулся рукою к своему папаше, а из его глаз хлынули слёзы. Но стоило вынуть меч из его жирной шеи — что сопровождалось тёмно-красным, практически чёрным, фонтанчиком — как его рука обмякла.
Наверное, в глазах хобгоблина были обида и горечь, не знаю. Я, честно, впервые сталкиваюсь с хобгоблином, который заплакал. Ан, нет. Жиробас вождь тоже расчувствовался, вон слезы текут беспрерывным ручьём! Теперь его рожа стала еще противней…