Наконец «братство» вышло из тени и принялось открыто угрожать Монсегюру. Но катары тоже имели сторонников, и их было немало, несмотря на свирепость инквизиции. Для помощи защитникам замка по всей стране проходил сбор денег, оружия и продовольствия. В Монсегюр пробирались «совершенные», туда шли трубадуры, даже знатные дамы, убежденные в вере катаров, покинув богатые удобные жилища, пробирались с запасами в замок.
В 1244 году наступил финал: армия крестоносцев, в десять раз превышающая число защитников крепости, окружила подножие горы. До осады катарские отшельники жили на лесистом восточном склоне Фавора. Увидев приближение вооруженных отрядов, они переселились сначала под стены замка, а потом перебрались внутрь. Осажденный замок был небольшим: донжон[10], на первом этаже которого проходили религиозные обряды катаров. К этому залу примыкали просторные помещения: склады, конюшни, фехтовальные залы и комнаты защитников крепости.
В замке с приходом всех верных катар стало чрезвычайно тесно. Места не хватало, поэтому многие поселялись в пещерах Сабарте. Неудивительно, что появилось и множество проблем, которые неминуемо возникают, когда большое количество людей собирается на малой замкнутой территории. Ни о каких удобствах не приходилось и мечтать. Продовольствие было под строгим контролем, вода расходовалась только на питье. Сотни людей, собравшихся за стенами замка, вдохновляла на подвиг и поддерживала не земная пища, а преданность своим убеждениям и несокрушимая воля. Они готовы были защищать Монсегюр, последний оплот своей веры.
Видимо, французское золото подкупило несколько местных горцев — они сумели провести добровольцев из французского войска прямо под стены замка. Осажденным больше неоткуда было ждать помощи.
Мирпуа и его люди не сидели сложа руки. Они предприняли ночную вылазку, которая не увенчалась успехом, однако показала, что дух катаров по-прежнему стоек. Какой бы мощной ни была осаждающая армия, она не могла лишить осажденных помощи извне уже потому, что действовала во враждебной стране. Сочувствие всего населения было на стороне земляков, сражающихся за свои убеждения.
Граф Тулузский предпринимал отчаянные скрытые попытки помочь осажденным. Безусловно, именно с его ведома в замок смогли переправить продовольствие, так необходимое защитникам. Сам граф надеялся на команду арагонских рутьеров[11], готовых за золото резать не только католиков, но и собственных родных. Но наемники даже не смогли преодолеть передовые посты французов. Граф умолял осажденных продержаться еще немного: им на помощь непременно выступит император Фридрих II.