– Это караульное помещение, – пояснил разведчик, ткнув прутом в нарисованный квадрат. – А вот и яма, где держат заключенных. Сейчас твой отец – единственный узник.
– Ему там тяжело? – спросил я.
– Яма – не дворец, – пожал плечами Нека. – Но твой отец – меджай. Он выдержит.
– Но как? – спросила Айя, беря меня за руку. – Как Сабу могли захватить в плен?
Айя знала о меджаях куда больше, чем я. Эти знания она передала мне во время наших странствий. По мнению Айи, оставшихся меджаев жестоко преследовали по всей стране. Прежде она всегда старалась держаться от моего отца подальше, но его принадлежность к меджаям изменила отношение Айи. У нее появилась если не симпатия, то уважение к Сабу.
Так почему же мой отец допустил, чтобы его захватили в плен? Это не укладывалась в голове у Айи.
– Меджаи – великие воины Египта, – утверждала она. – Защитники народа, цвет воинства. И вдруг твоего отца захватывают какие-то неповоротливые сановники, привыкшие иметь дело с самозваными меджаями. Мало ли крикунов, не понимающих, какие обязательства подразумевает звание, которое они так бездумно присваивают себе? Но даже если Сабу и сумели пленить, как власти узнали его тайну? Байек, ты пятнадцать лет прожил бок о бок с отцом и ничего не знал. Или нам остается признать, что Сабу, находясь в чужих краях, случайно выдал себя? Это какая-то бессмыслица. Разве настоящий меджай не должен уметь действовать скрытно, оставаясь невидимым для враждебных глаз?
– Возможно, он допустил оплошность, – пожала плечами Хенса.
– Меджай? Допустил оплошность? – задумчиво спросила Айя.
– Или потерпел неудачу. Даже меджай не застрахован от этого.
– Но как это связано с его спешным отъездом из Сивы? – задала новый вопрос Айя.
– Возможно, никак, – сказал я, хотя сам в это не верил.
Айя покачала головой и снова принялась разглядывать рисунок Неки.
Оказалось, я напрасно не прислушался к словам Айи. И не только я. Все мы.
Ночью мне снова приснился кошмар. Не тот, где я вонзал нож в Панеба и вдруг, в последний момент, обнаруживал, что убиваю не его, а Туту. Нет. Этот кошмар был родом из моего детства. Я находился в пещере, полной крыс, и они отчаянно скреблись, пытаясь до меня добраться.
Мы ночевали в шалашах. Один занимали мы с Айей, второй – Хенса и Нека. По молчаливой договоренности нубийцы занялись возведением шалашей, а мы развели костер, затем поймали зайца, быстро выпотрошили и стали жарить. Я вспоминал, как когда-то Хенса учила меня делать шалаш. Потом я передал эти навыки Айе. Сейчас, наблюдая за работой нубийцев, я с огорчением признал, что наши навыки стали похожими на камень, поросший плющом. Форма вроде бы та же, но прежней четкости очертаний нет. Да, слишком давно мы с Айей не строили шалашей. Я смотрел, с какой быстротой Хенса и Нека мастерят из веток опорные шесты, как точно подгоняют все по размеру и прочно соединяют. Ощущение было такое, словно мы заново проходим давний урок.