Нека этого не сделал, показывая тем самым, что не разделяет замысла Айи.
– Буря разбудила всю храмовую стражу, – бубнил он, вытряхивая песок из складок одежды.
– Ты так думаешь? – морща нос, спросила Хенса. – Если бы нас не растолкали, мы бы и сейчас храпели себе в шалаше. И потом, страже сейчас хватает забот внутри храма. Вот что я тебе скажу, Нека. Когда разбойники Менны взяли тебя в плен, я предлагала выждать, а Сети убедил меня в обратном. Если бы мы ждали, чем бы все кончилось? Помнишь, разбойники обещали устроить тебе на следующий день настоящую пытку? И устроили бы. Ты напрасно противишься внезапным решениям. Тебе бы спасибо за них сказать. Поэтому делай свой выбор, Нека. Или ты присоединяешься к нашей безумной затее и потом разделяешь с нами славу победителей, или возвращаешься в шалаш и наблюдаешь издали. Что ты решишь?
– Ты забыла про третью возможность, – закатив глаза, буркнул Нека.
– Какую?
В голосе Хенсы я уловил сердитые нотки, но она улыбалась, словно точно знала, что это за возможность.
– Умереть здесь вместе с тобой, – проворчал разведчик, не желая выбираться из дурного настроения.
– Неужели тебе этого искренне хочется? – с улыбкой спросила Хенса.
Нека продолжал хмуриться, однако и на его лице начала проявляться улыбка. Видя, что состояние нубийца меняется, Хенса соскребла со своего лица часть мела и намазала им лицо Неки.
– Всю жизнь мечтал, – вздохнул он и с некоторой театральностью потянулся за луком.
Сведений у нас было мало. Что мы знали? Только то, что моего отца держат в яме возле караульного помещения. Но и эти сведения были давними, о чем Нека не преминул нам напомнить. Их следовало бы перепроверить сразу же по прибытии, но мы этого не сделали.
Замысел был таков: вчетвером атаковать караульное помещение, взяв в союзницы песчаную бурю.
Казалось бы, что могло пойти не так?
Мы покинули хозяйственную пристройку. Буря хотя бы избавила нас от необходимости передвигаться ползком. Мы снова оказались между слоями несущегося песка, мешавшего смотреть. Но и караульные, находись они сейчас снаружи, тоже ничего не увидели бы. И даже если бы они различили какие-то силуэты, то вряд ли смогли бы наверняка сказать, кто это – люди или животные. Согласно мнению Айе, внезапность атаки была нашим главным преимуществом. В конце концов, какой дурак будет нападать на храм в такую погоду?
Ветер выл еще неистовее, безостановочно обрушивая на нас колючие волны песка.
Нека разведал, что на бастионе караульного помещения днем и ночью нес вахту стражник, вооруженный луком. Мы держали это в памяти, однако сомневались, что кто-то способен устоять под шквалом ветра и песка. Чувство самосохранения заставит даже самого бдительного караульного прятаться за стеной бастиона. И даже если он рискнет высунуть голову, то все равно ничего не увидит.