А тогда я подошел и опустился рядом с ней. Мы сидели на полу, молча успокаивая друг друга. Это продолжалось всего несколько минут. Затем мать встала, чтобы известить односельчан о случившемся.
Я окончил рассказ и только тогда ощутил всю тяжесть от навалившихся воспоминаний.
– Твой отец спас тогда много жизней и наш храм. – Рабия очистила финик, выдавила косточку, после чего отправила плод в рот. – Меня тогда там не было, и о случившемся я узнала от Сабу. Шайка ворвалась в храм. К тому времени, когда там появился твой отец, многие работники пали жертвами разбойников. Не вмешайся он, они бы разграбили ценности и, быть может, даже убили бы оракула.
– Менна был там?
– А отец ничего тебе не рассказывал?
– Нет. Никогда.
– Менна, конечно же, явился туда вместе со своими негодяями, но сумел улизнуть.
Взгляд Рабии сделался задумчивым.
– Та ночь кардинально изменила жизнь твоего отца, – после долгой паузы сказала она. – Он увидел жуткие события глазами тех, кого любил, и усомнился не только в собственном пути, но и в том, который уготован тебе как его сыну. Сабу испугался за тебя. Отсюда и его нежелание готовить тебя к роли защитника. Он стал говорить о желании уберечь тебя от жестокостей. Отец твердил, что ты не готов. Это стало его главным доводом. Мы с Ахмоз говорили, что он цепляется за любую причину, только бы не заниматься твоим обучением. Но Сабу упорно повторял, что ты не готов.
– Я всегда был готов. Я хотел идти по отцовским стопам. Это было главным моим желанием.
Рабия не улыбнулась, а снова наградила меня пристальным, всезнающим взглядом. Умела же она так смотреть!
– Говоришь, всегда был готов? А чем подкреплялось твое желание? Какие действия ты намеревался предпринять, чтобы совместить две стороны своей жизни: «дружбу» с Айей и «работу» защитника Сивы? Как насчет желания твоей подруги вернуться в Александрию? Перечисли шаги, которые убедили бы твоего отца, что ты – достойный продолжатель его миссии? Что при любых обстоятельствах ты останешься в Сиве?
– Я надеялся…
– Ты надеялся! – громко расхохоталась Рабия. – Одних надежд недостаточно. Что еще?
Я переминался с ноги на ногу. Рабия вовлекла меня в сражение, где требовалось иное оружие, нежели меч или собственные кулаки.
– Я всегда был преданным сыном.
Рабия закатила глаза и фыркнула. И этот ответ ее не удовлетворил.
– Не густо. Что еще?
Я покачал головой:
– Но ведь и я могу спросить: а что сделал отец, дабы убедиться в моей пригодности защищать Сиву?
– Твоего отца, Байек, обуревают сомнения, – суровым, отрешенным голосом ответила Рабия. – Сомнения насчет тебя, себя самого, насчет жизни, вроде бы тебе предначертанной, где ты будешь вынужден не расставаться с оружием. Отца нужно убедить. Я еще раз тебя спрашиваю: ты уверен, что действительно хочешь идти по его стопам?