– Это не боги оставили нас, – сдавленно произнесла Айя и вздохнула. – Это мы оставили богов.
Прежде я никогда не слышал от нее таких слов. Но чувствовалось, мысли об этом появились у нее не сегодня. Хенса с симпатией посмотрела на Айю и снова обратилась ко мне:
– Во все это, Байек, верит твой отец, являясь меджаем. В это верит и наше племя. В Египте достаточно тех, кто верен идеалам меджаев. Наш разведчик Нека рассказывал об одном узнике, которого держат на острове Элефантина. Этот человек во всеуслышание заявил о своей приверженности меджаям. Да, Байек, по всей стране есть островки сопротивления. Однако все те, кого влекут пути меджаев, нуждаются в водительстве. Они могут и не знать, что вести их может не каждый, кто разделяет меджайские принципы, а истинные меджаи. «Истинные» – значит «наследственные». Понимаешь, Байек? И в будущем таким вождем можешь стать ты.
Мне вспомнились слова верховной жрицы: «Быть может, вскоре ты поймешь, что под твоей защитой находятся не только сиванские храмы». Я вдруг наполнился ощущением настоящей цели.
– Но я не готов.
– Настоящие вожди никогда не бывают готовы. – Хенса наклонила голову, изучающе глядя на меня. – Согласна, тебе придется еще многому учиться, прежде чем ты сможешь вести за собой других.
Она прислонилась к стене. Пламя продолжало свои пляски. Его отсветы играли и на лице Хенсы. Весь ее облик убеждал меня, что я поступаю правильно. Я обозначил свой путь и следовал по нему. Лицо Хенсы выражало сейчас нечто более глубокое, чем чувства, с которыми мы ежедневно сражаемся, чем наши обычные человеческие горести и страдания. Нет, это была глубина и древность, недосягаемая для повседневной суеты. И еще – большой пласт знаний. Я испытывал нечто подобное, хотя мои чувства были гораздо поверхностнее. Неуверенность и сейчас кусала меня за пятки, но я хотел больше узнать о меджаях. Я хотел помогать людям – людям всего Египта. Я испытывал радость; я был полон рвения и решимости. Меня захлестнула уверенность: наконец-то я нашел свой путь. Нужно лишь продолжать учиться, раздвигая свои нынешние пределы.
– Ты тоже входишь в число меджаев? – спросил я Хенсу.
– Разумеется, нет, – покачала головой девушка и даже изумленно фыркнула. – Я и мои соплеменники ни к кому не примыкаем. Но уже очень давно мы обнаружили, что наши принципы тесно соприкасаются с принципами меджаев, а наше мировоззрение такое же, как у них.
– Мой отец – кто он для вас?
– Союзник.
– Я кое-что поняла! – вдруг воскликнула Айя. – Так оно и есть. Сабу видел во мне сторонницу новых путей. Тех самых, что уничтожили меджаев. Потому он и затягивал обучение Байека…