Хотя и ровесник отца (мы одного редкого года рождения, 1943-го), я был легче её папаши в общении, к тому же прожил в Нью-Йорке несколько лет, общаясь с панк-музыкантами и, наверно, виделся Дороти более современным, чем папан.
Иногда она водила меня гулять ночами на набережную (в ста метрах) Сены, и мы там накуривались вдоволь травы. Более чопорная мама Рива курила, но чуть-чуть.
Однажды произошёл такой случай.
Я засиделся у них допоздна, и шемякинцы, как я их называл, уговорили меня остаться у них ночевать. «А если появится Мишка?» – спросил я, предвидя скандал.
«Папаша в запое, приехал его друг дорогой – Володя Высоцкий», – успокоили они меня.
Меня уложили в Доркиной комнате (в квартире даже у попугая была своя комната), а Дорка ушла спать с матерью. Напротив жесткой кроватки панк-девочки стоял портновский манекен, окрашенный в дикие цвета.
Проснулся я от грохота, ругани и взрывов мата. Я было двинулся защищать женщину и девочку от вторжения хулиганов, но в дверь просочилась полуодетая Дорка.
«Сиди тихо, Лимонов, – сказала она мне. – Папаша с Володькой нагрянули. Сейчас успокоятся и уснут на кухне, где сон свалит».
«А если…» – хотел я понять, что будет, если Шемякин ввалится сюда.
«Папаша никогда ко мне не заходит. Сиди тихо». И дочь Шемякина ушла, прикрывши дверь.
Рано утром я покинул квартиру шемякинцев. Отправился через просыпающийся Париж по Rue de Rivoli домой к себе на Архивы.
Интересно, что в тот же день, а может быть, на следующий Шемякин пригласил меня к себе, чтобы познакомить с Высоцким.
«Приходи, Лимон, у меня будет Володя Высоцкий. Хочу тебя познакомить».
Я сослался, по-моему, на встречу с издателем, соврал. Не пошёл. Вот все прошедшие с того времени 38 лет оспариваю сам себя. Нужно было, я думаю, всё же пойти.
Потому что Высоцкий умер тем же летом в России. Не то чтобы я его очень почитал, Высоцкого, но всё же.
А Дорка, Дороти, которую я затем позабыл на долгие годы, умерла вот 20 января 2018 года в Париже, о чём сообщил миру Михаил Шемякин в своём «Твиттере», если не ошибаюсь, во всяком случае через интернет. «20 января покинула этот мир моя дочь Доротея».
Умерла Доротея Шемякин от какой-то злой и редкой болезни в возрасте 53 лет.
Хорошо, что я её не видел в этом возрасте.
Куски её судьбы время от времени всплывали в моём мире. Так, до меня доносилась информация, что Рива и Дорка какое-то время жили на греческом острове Гидра и якобы зарабатывали на жизнь тем, что рисовали портреты на пляже.
Ну что же, и так можно жить. Из далёкого 1980 года из той квартиры напротив Лувра вижу комнату, где стоял мольберт, нет, скорее такой механизм для поддержки шемякинского полотна. Карандашом или углём были «папашей» прочерчены контуры картины, а Рива и Дори трудились над закрашиванием.