Прошло часа два. По очереди подъезжали дозорные казаки, сообщали, что вокруг все тихо, и лишь иногда на горизонте мелькнет фигурка всадника и скроется опять. Солнце начало клониться на закат, но близ лагеря никто не появлялся. Наконец, когда солнце наполовину ушло за горизонт своим огненным боком, на другом берегу реки показались Никанор Семуха и Тихон Злыга, бешено гнавшие лошадей. Они подскакали к броду и, поднимая кучи брызг, торопливо переправились, соскочили на землю и, тяжело дыша, принялись рассказывать, перебивая один другого:
— Выследили мы их, выследили!
— И купцов видели! Там они…
— Не так далеко отсюда и будет, часа два ехать, не больше.
— А киргизцы вас не заметили? — спросил их Зубарев.
— Да не должны, мы вдоль берега крались. Там речка с высоким камышом возле самого их становища, вот мы и укрылись, и высмотрели все.
— Много кибиток у них там стоит? — покусывая ус, спросил Харитон Зацепа.
— Всего полдюжины насчитали, — возбужденно отвечал Никанор Семуха, — а в самой большой купцы сидят.
— Охрана какая?
— Никакой охраны и нет. Купцы–то без лошадей, куда денутся?
— А может, рядом там целый табор кочует? — недоверчиво покачал головой Гаврила Кураев.
— Был бы кто — увидели, не слепые, поди, — обиженно произнес Тихон Злыга, — да и следов конских нигде не видно.
— Киргизец тот, Садык, следом едет, — сообщил Никанор Семуха, — скоро здесь должен быть. Только у него лошаденка худенькая, едва тащится.
И действительно, на противоположной стороне реки показался, наконец, сам Садык, непрерывно нахлестывая свою загнанную лошадку.
— Вишь, как поспешает, — самодовольно усмехнулся Харитон Зацепа, — я знаю, как их за жабры взять, чтоб не царапались. За ладанкой своей торопится.
Садык, когда переправился и подъехал к казакам, первым делом потребовал вернуть обратно его амулет и выразительно указал на небо, где еще виднелся краешек солнца.
— Забирай, забирай, — вернул ему обратно ладанку урядник, — рассказывай, чего там старшина ваш решил.
Садык объяснил, что завтра утром захваченных в плен купцов привезут на берег реки, где и будет произведен обмен.
— Награду себе просит, — сообщил Харитон Зацепа, — десять золотых монет ему положено, говорит, — посмотрел он на Зубарева. — Чего ему сказать?
— Скажи, что завтра поговорим, когда купцов обменяем, — ответил Иван, с подозрением вглядываясь в хитрые глазки Садыка.
— Пусть он с нами остается, — добавил Кураев, — а то кто его знает, что у него на уме…
Садык, выслушав слова урядника, покорно закивал головой и сложил ладони на груди, как бы выражая полную покорность.