Чтобы лучше понять ущерб, нанесенный Уокером системам обеспечения безопасности линий связи США, следует напомнить, что, по укоренившемуся в АНБ с давних пор мнению, американские шифраторы вместе с руководствами по их эксплуатации хотя и требовали тщательной охраны, но без ключей к ним не представляли большого интереса для противника. Слово – Уитуорту, субагенту Уокера: «В контексте информации о коммуникациях [США] ключи имеют наибольшее значение. Единственное, что может быть еще лучше [для противника],– это ключи вместе с техническим руководством [по эксплуатации] и само шифроборудование. В этом случае есть все необходимое [для чтения шифрпереписки США]».
Мнение Уитуорта подтвердили свидетельские показания Эрла Давида Кларка, бывшего начальника «Безопасности связи» АНБ, на суде над Уитуортом в 1986 году: «Мы проектировали наши системы [так], чтобы быть уверенными, что без ключа никто не смог бы прочесть [наши] шифрсообщения. […] Вы смогли бы использовать только те шифрсообщения, для которых у вас имелась логическая схема [шифрмашины из ее технического описания] и ключи, по которым открытые тексты этих шифрсообщений зашифровывались. [Вы] не смогли бы прочесть завтрашнюю шифрпереписку, если бы [у вас] не было ключей на завтрашний день».
Естественно, что украсть шифраппаратуру Уокер не мог, но в его силах было раздобыть ее подробное техническое описание, а по нему методом обратного проектирования можно было реконструировать сам шифратор. Уже одно это, по мнению официальных лиц в ВМС США, дало возможность советской стороне приступить к чтению американской шифрпереписки даже без получения доступа к ключам. Одной из скомпрометированных таким образом шифрмашин стал аппарат «КВ-7», который одно время являлся основным для закрытия правительственных линий связи США. По итогам расследования дела Уокера «КВ-7» был в срочном порядке заменен на другой шифратор. Та же участь постигла еще одну шифрмашину – «КВР-37», использовавшуюся для защиты однонаправленных линий связи типа «берег – корабль», которые предназначались для оперативного руководства командованием ВМС США своими флотскими соединениями. Полученные через Уокера схемы, ключи и открытые тексты шифровавшихся с помощью «КВ-7» и «КВР-37» сообщений позволили советским дешифровальщикам совершить то, что в АНБ считали невозможным, – читать шифрпереписку на линиях связи, которые защищались с помощью этих шифраторов, не зная ежедневно менявшихся ключей к ним. Шифрмашины «КВ-7» и «КВР-37» попали в руки советских дешифровальщиков еще в 1968 году, когда КНДР захватила вторгшееся в ее территориальные воды американское шпионское судно «Пуэбло». Тогда, по свидетельству Кларка, АНБ успокаивало и себя, и встревожившихся военных и государственных деятелей США заявлениями о том, что в СССР «не смогут вскрыть их, если там нет правильного ключа». В АНБ были внесены необходимые изменения в схемы этих шифраторов, чтобы лишить СССР возможности дешифровывать сообщения из линий связи, на которых стояли «КВ-7» и «КВР-37», даже если «правильный ключ» у советской радиоразведки появится. В АНБ еще не знали, насколько ошибались. Ведь благодаря Уокеру 16-е управление КГБ оперативно получало ключи к «КВ-7» и «КВР-37», а с изменениями в их логической схеме советских дешифровальщиков своевременно знакомил Уитуорт.