— Спасибо — буркнул он, и с жадностью проглотил огненную жидкость, пронесшуюся напалмом по пищеводу.
Лева и Лось напились быстро. Вор был настолько ослаблен, что ему хватило нескольких глотков. Лось, еще долго шатался вокруг избушки, что то проверяя, и принюхиваясь, словно зверь, а потом завалился спать, прямо у порога, как сторожевой пес. Видно все черти ада решили, что сегодня его день. Мужчина встал с пола, возле лавки, и тихо заскользил по маленькой комнате.
— Ну, пока, вора — криво ухмыльнулся, бывший чушок Андрей, и закинув за плечо сумку блатного, которую он так тщательно оберегал, подошел к столу, на котором оставил банку с керосином. — Зря вы думаете, что неприкасаемые.
Мужчина глянул на краснеющее в закатных лучах небо, подпер дверь бревном, и обошел избушку по кругу, поливая ее керосином из банки.
Дэн
— Этого не может быть, Коля. Ты же понимаешь, сам читал результаты расследования. Он сгорел тогда в тайге, твою мать — генерал Симонов, нервно мерял шагами кабинет отца, хранящего видимое спокойствие. Один бог знает, как ему это удается. — Там от трупа то ничего не осталось, одни головни. А ты говоришь, что он вернулся и истребляет твою семью. Да и тела Давида мы не нашли. Может это, чья то глупая шутка. Или мальчишка решил так тебе отомстить. Мало ли, что у него в голове. Я тебе сотню раз говорил, что он избалованный засранец.
— Я верю своим глазам, Леша. Но еще больше, я доверяю своему сыну, который говорил с этим выродком по телефону — отец говорит тихо, но каждое его слово отдается эхом, ударяясь об стены. — Мы отследили звонок. Он звонил из ресторана принадлежащего Давиду. Ребята сразу выехали туда, но не успели. Не успели, блин. Объясни мне, как два здоровых мужика, могли провалиться сквозь землю. Он хитрый и умный, не одного пальца не оставил, сука. А этот идиот, Сергей, помнит только дурацкую кепку мужика, с которым пришел Давид.
— Пап, успокойся, тебе не нужно нервничать — пытаюсь я успокоить задыхающегося отца, — Если тела не нашли, может Давид еще жив. Не думаю, что убийца стал бы заморачиваться, и утаскивать с собой мертвое тело. Тем более, что швейцар сказал, что брат был просто пьян, и едва держался на ногах, когда они уходили. Придурка, даже не удивило, что сильный, здоровый мужчина мог так быстро опьянеть. Нет, отец. У этой сволочи, какие то другие планы.
— Найди его, Леша — отец хрипит, едва может выговорить слова. Я смотрю на Катю, стоящую у стены, которая, метнувшись к столу, достает из него отцово лекарство, и почти насильно засовывает их в его рот. Все то время, что мы находимся в кабинете, она молчит. Просто смотрит на меня огромными глазищами, в которых плещется страдание.