— Хорошо. Я приеду — обреченно соглашаясь, понимая, что он прав. — Через неделю.
— Кто звонил? — бесцеремонно спрашивает Дэн, видя мою растерянность. Его глаза смеются, я ни разу не видела хозяина таким — У тебя такое выражение лица, будто тебя черти гнали.
— Денис, это ты оплатил лечение моей матери? — конечно, он. Сердце мое наполняется благодарностью, и нежностью к этому грубому, сильному мужчине, который скрывает свое истинное лицо за маской жестокости и болезненной ненависти ко всем и всему.
— Катя, я умею быть благодарным — открытая улыбка, преображает его. Словно другой человек сидит передо мной. — Твою мать переведут в более достойные условия.
— Спасибо — говорю сдавленно, боясь, что сейчас разрыдаюсь. — Денис, мне нужно навестить маму. Я обещала, что сделаю это через неделю, что бы подписать все необходимые бумаги.
— Нет — жестко говорит Дэн, превращаясь в самого себя. Метаморфоза стремительна. Другой человек, вновь сидит передо мной. — Ты с места не сдвинешься. Пока я тебе этого не разрешу. Ясно?
— Ты не можешь мне запретить видеться с матерью — злость ослепляет. Кем он себя возомнил, этот несносный мужчина? — Я буду делать то, что хочу, и когда хочу — уже шиплю, пытаясь вырвать руку из его мертвой хватки.
— Нет, дорогая — криво ухмыляется мой хозяин — не забывай, как ты здесь оказалась. Я выполнил часть своих обещаний. Потому хочу послушания с твоей стороны.
Он притягивает меня к себе, прижимает к груди, так, что я не могу вздохнуть. Чувство бессилия и дикая ярость заполняют мое сознание.
— Не заставляй меня, себя ненавидеть — цежу сквозь зубы, пытаясь вырваться из стального захвата его рук.
— Ничего, я люблю строптивых девок. Они самые сладкие — издевательски шепчет Дэн мне в самое ухо. — Ты такая сладкая, Кити. Пообещай, что будешь послушной девочкой — его губы касаются моей шеи. Ноги делаются ватными.
— Да, я буду послушной — хриплю, не в силах сопротивляться обаянию этого мерзавца, его колдовскому шепоту, действующему на меня, как гипноз.
— Хорошая девочка — произносит он, опаляя меня дыханьем. Я словно завороженнная, слушаю слова, звучащие, словно сквозь душное одеяло. Мышцы внутри меня сжимаются, и я чувствую, как намокают трусики. Возбуждение накатывает волнами. Мои руки сами тянутся к его волосам, и я не в силах совладать с собой, нахожу губами его рот, языком ласкаю его язык. И понимаю, что пропадаю, проваливаясь в чувственную бездну.
— А ты, горячая штучка, Катя Романова — хрипло смеется Дэн. — И не скажешь, что совсем недавно, я лишил тебя так тщательно оберегаемой тобою девственности.