— Какая красота — бесхитростно выдыхает Катя, вдергивая меня из мыслей. Ослепленный яростью, я даже не заметил, что стою на краю засыпанной снегом, лесной опушки. Ее щеки раскраснелись, делая Катю похожей на девчонку из сказки морозко. Такие же глазища, сплетенные в толстую косу каштановые волосы, и ресницы, отбрасывающие тень на фарфоровое личико. Они похожи на фантастических бабочек. Катя собирает в ладонь снег, и слепив из него шарик кидает прямо в меня. От неожиданности едва не падаю, но она со смехом продолжает свою шутливую атаку.
— Ты, что творишь, сука? — рычу, задыхаясь от непонятного, тревожного страха. — Я твой хозяин, я — уже кричу, чувствуя себя униженным.
— Господи, Дэн, ты что так рассердился? — она испугана, меня и самого пугает моя реакция на глупую забаву — Это всего лишь, детская игра. Попробуй — Катя протягивает мне снежный колобок, который я принимаю из ее руки, и со всей силы бросаю в нее. Катя вскрикивает, комок попадает ей прямо в лицо. Я вижу струйку крови стекающую из рассеченной, такой желанной губы. Жалко ее, очень.
— Прости — не могу сдержаться, слизываю кровяную каплю, достигшую подбородка.
— Не нужно просить у меня прощения, хозяин — ухмыляется она, становясь в одночасье, совсем чужой. — Это ваше право, делать со своей вещью, все, что заблагорассудится.
Она больше не Настенька из морозко. Передо мной снежная королева, холодная и неприступная.
— Такой ты мне нравишься больше — ухмыляюсь, смахнув снежинку с ее непослушной челки, а потом резко толкаю ее на землю, и сам падаю рядом.
Мы лежим молча на стылой земле, наблюдая танец крупных, пушистых снежинок.
— Правда, они идеальны? — Кэт рассматривает водяной кристал, на моих волосах — И все разные. Нет повторения. Денис, я устала от унижений. Давай я уеду. Ты же меня ненавидишь, но почему — то упорно держишь возле себя. Зачем? — без перехода задает мне вопрос девка, на который ответить ей я не могу.
— Нет, куколка, уговор есть уговор. Ты отрабатываешь деньги, а потом можешь катиться на все четыре стороны. Держать не буду — говорю, пытаясь говорить, как можно более жестко.
— Хорошо — легко соглашается моя красавица. — Только, завези меня в аптеку, на обратном пути.
— И, что же забыла моя рабыня, в аптекарской лавке? — ехидно интересуюсь, не сводя с нее глаз.
— Тест на беременность, хозяин — в тон мне отвечает эта блядь, уставившись на меня своими дурацкими глазищами.
Я чувствую, что лечу, проваливаюсь в глубокое, бездонное ущелье. Не могу дышать, воздух никак не желает проникать в мои легкие, сквозь сжавшееся от злости и ужаса горло. Сука, все — таки нашла, как меня стреножить. Маленькая, жалкая шлюшка, нашла способ выбить меня из седла.