— Да. Врач сказал, все будет хорошо. Но ты должна слушаться. Не лететь черте куда, за тридевять земель. А вести себя, как порядочная, беременная женщина. Хотеть странной еды, смотреть слезливые мелодрамы, и изо всех сил капризничать. Катя, я не переживу, если с вами, что то случится.
— Ты насмотрелся глупых фильмов — улыбаюсь, глядя, как в его любимое лицо возвращаются краски — Хотя, я бы, наверное, съела соленого арбуза — уже смеюсь, глядя на растерянность Дениса.
Телефон разрывает тишину, заставив нас вздрогнуть. Дэн снимает трубку, и я понимаю, что случилось что — то из ряда вон выходящее.
— Что? — односложно спрашиваю, глядя на окаменевшее лицо любимого. Он не ответив уходит, оставив меня умирать от пугающей неизвестности.
— Ты прекрасна. Давно у меня не было таких чистеньких, сладких куколок, — прошептал мужчина, разглядывая, лежащую перед ним на столе, скованную по рукам и ногам, обнаженную женщину. В ее глазах читался звериный ужас, от чего в паху у убийцы разлилось приятное тепло.
— Отпусти — прохрипела она, пытаясь освободить от пут руки. — Ты обещал отпустить нас.
— Я солгал — криво улыбнулся убийца. — Честно говоря, я удивлен, что ты поверила. Маленькая, глупая бабочка, попавшая в паучью ловушку.
— Почему ты делаешь это с нами? — обреченно спросила Ольга, поняв всю тщетность своих попыток.
— Я не имею против вас ничего. Просто вы, кое что у меня забрали. А я не люблю, когда у меня отбирают игрушки — пожал плечами мужчина, спокойно раскладывая на столе хирургические инструменты. — Ах, да, я же обещал — спохватился он, и метнулся, куда — то в сторону. Я всегда выполняю обещания. Смотри Оленька.
Ольга повернула голову в ту сторону, откуда несся голос ее мучителя, и закричала, срывая связки. Это истощенное существо, глядящее на нее пустыми глазами, никак не могло быть ее сыном. Невозможно. Она смотрела на обнаженное, покрытое струпьями тело Давида, боясь, что просто сойдет с ума.
— Хороший песик — хмыкнул мужчина, и потрепав Давида по затылку, кинул ему в миску кусок плесневелого хлеба. Мать смотрела, с какой жадностью поглощает еду любимый сын, и по щекам ее на металлический стол, стекали прозрачные, молчаливые слезы.
— Ешь, родной — ухмыльнулся мучитель — ты мне скоро понадобишься. Я приготовил вам, невероятное развлечение.
— Я верну, все верну — взмолилась женщина, прекрасно осознавая все тщетность попыток — Только отпусти моего мальчика. Умоляю.
— Сам возьму — выплюнул убийца, — опоздала ты, Олюшка. Какая жизнь ждет твоего сына? Психбольница? Лучше уж так.